"Кавказский принц 3" - читать интересную книгу автора (Величко Андрей Феликсович)

Глава 2

Уф, ну наконец-то все, подумал я утром восьмого июля тысяча девятьсот четвернтого года. Наконец-то величества женились друг на друге! Кстати, в силу отсутствия прецедендента русская императрица теперь назвается не по отчеству, а по номеру, то есть ее величество Мария Первая – все-таки действующая королева!

Свадьба вышла на славу. Сложно даже сказать, кто тут был главной звездой – Мари или Маша. Вдовствующая императрица буквально поразила всесь Петербург как молодостью и красотой, так и небывалой смелостью своего наряда. Юбка открывала почти все сапоги! В общем, на меня смотрели с завистью…

Как и положено на приличной свадьбе, не обошлось без мордобоя. Я с сомнением оглядел сбитые костяшки пальцев на обеих руках – блин, аж вспомнить неудобно, как коряво я чистил рыло красавчику Сандро! Вот что значит четыре года без практики, надо собой подзаняться, а то мало ли еще чему полезному разучусь…

Правда, Гоша был в некоторых сомнениях – мол, а хорошо ли это, вот так, на людях… Но Мари твердо сказала, что так и надо! Нечего, мол, было всякие скабрезности говорить в ее адрес. Тем более на французском, который мне несколько незнаком, добавил я.

Но слава аллаху, праздник позади, до коронации еще два месяца, и можно спокойно заняться делами. Причем сегодня не всякими интригами в исполнении моих спецслужб, а мирным, созидательным, так сказать, трудом…

Я взял карандаш. Итак, мы имеем шестицилиндровый дирижабельный тринклер мощностью двести пятьдесят лошадей. Что можно сделать на базе этого механизма? Правильно, танк… Но какой?

От мысли копировать что-то из моего мира я отказался сразу – больно уж извилист оказался путь танкостроительной конструкторской мысли. Итак, что мы можем сами? Полноценное противоснарядное бронирование не потянуть, да оно и не особо нужно на первом этапе. Всяких колесно-гусеничных уродов плодить тоже не будем. Значит, исходя из скорости в тридцать пять км, получаем максимально допустимый вес тонн в двадцать. Компоновка… хм. Почему не получила распостранения с движком и коробкой спереди? Вроде так вполне разумно – дополнительная защита самого ценного в танке, то есть экипажа, компактность – не нужен кардан, боевое отделение объединено с моторным, управление опять же удобное… Движок, ясное дело, надо ставить поперек. Вооружение? Ну, пусть будет вариантным – части короткоствольную трехдюймовку, а части – сорокопятку под переделанные из сорока семи миллиметровых бронебойных, которых на складах ну просто девать некуда. Да, и заранее понять – сможем мы в ближайшее время производить литые башни? Или лучше даже не пытаться, а сосредоточиться на сварке…

С местом производства будущих мирных тракторов уже было решено, и в Екатеринбург выехала группа для выбора конкретного места под стройку.

Раз мы собрались-таки делать танки, то понятно, что оставить их без грузовиков я никак не мог. Так что недавно сманенный из Германии в Георгиевск, на автозавод, Луцкой уже приступил к рисованию трехосной трехтонки под четырехцилиндровый вариант того же тринклера. Если дело пойдет хорошо, то успеем потом на базе грузовика сделать и полугусеничный транспортер…

Время до обеда пролетело незаметно, а после него я принимал Федорова с Мосиным.

– Мы уже начинали обсуждать проблему, – начал я, – но сейчас настало время определиться со стратегией развития российского стрелкового оружия. Как уже говорилось, у имеющегося сейчас патрона только одно достоинство – он дешевый и технологичный. Все остальное – недостатки… Но с прошлого обсуждения появилась одна новость. В руководстве страны принято решение не допустить большой войны в течение ближайших шести-семи лет, и можно использовать эту паузу для перевооружения. Кроме того, заметно улучшившиеся отношения с Германией тоже открывают кое-какие перспективы… Владимир Григорьевич, вам слово.

– Мы сделали опытный образец пулемета под маузеровский патрон, – сообщил Федоров, – он получился на кило триста легче, двадцать процентов дешевле и несколько надежней имеющегося.. Кроме того, маузеровский патрон мощнее нашего, что вовсе не лишнее именно для пулемета. Но делать под него массовую винтовку… Не уверен, что это правильный путь.

– Я обдумал ваше предложение насчет промежуточного патрона уменьшенного калибра, – начал Мосин, – и могу сказать, что шести лет мира для перехода на него мало. Нужно вдвое больше, или мы к войне останемся без винтовок и патронов. А вот ввести промежуточный трехлинейный патрон можно и успеть… Я заканчиваю карабин под него, через месяц смогу представить на испытания. С автоматом – мне нужно еще три месяца, и все равно о их массовом производстве речи пока быть не может.

– Значит, – предположил я, тогда следует принять примерно такой стандарт для формирующихся частей. Стрелковое вооружение – треть автоматы под маузеровский пистолетный патрон, две трети карабины под трехлинейный промежуточный. В каждой роте – пулеметный взвод, плюс еще несколько снайперов, это под маузеровский винтовочный. В полку – батарея легких минометов – это те, что у нас уже есть. В дивизии – артиллерийский полк, вооруженный пушками, гаубицами и тяжелыми минометами.

– В вашей системе вообще не предусматриваются автоматы под промежуточной патрон? – поинтересовался Мосин.

– Только для специальных частей, а мы рассматриваем вооружение основной массы армии. В связи с этим предлагаю подумать, какое именно оборудование надо закупить в Германии, в каком количестве, ну и кого туда послать, наконец, чтоб не проворовался!

После ухода оружейников я переключился на авиацию и внимательно прочитал докладную записку Тринклера. Он предлагал в ближайшее время сосредоточиться на следующих типах моторов:

– Двойная четырнадцатицилиндровая звезда – такие моторы стояли на «Кондоре». Путем установки наддува мощность можно будет поднять до пятисот сил, писал Тринклер.

– Семицилиндровая звезда, стоящая сейчас на «Кошках», должна была остаться для легких транспортных и разведывательных самолетов. Наддув на этот мотор не предусматривался.

– Предельно простой трехцилиндровый мотор мощностью порядка семидесяти сил – для учебных самолетов.

У всех движков предполагались одинаковые ЦПГ, клапанные механизмы и головки.

Я написал резолюцию «очень даже согласен, но почитайте мою бумажку!», и, пришпилив ту самую «бумажку», отложил документ для отправки.

В моей добавке содержалось общее описание и эскизные чертежи тоже четырнадцатицилиндровой, но более крупной, сорокалитровой звезды. Мне очень хотелось иметь мотор АШ-82…

Вечером в Гатчину заехал Гоша.

– Я тут провел небольшое такое исследование, – сообщил он мне. – Вот, сравни пожалуйста два эти списка…

– А чего их сравнивать? Я и так вижу, что они одинаковые. Только почему в правом три фамилии подчеркнуты?

– Объясняю. Правый список – это те, кто уже успел выразить мне свое возмущение безобразным поведением некоего Найденова, который по своей сути есть безродный выскочка, на ужине после свадьбы. Подчеркнуты в нем те, кого на этом ужине не было. Левый – он твой, там перечислены мои родственники, подлежащие… гм… ну, в общем, подлежащие чему-то там. Так это вы с маман что, специально все подстроили?

– Ну, не то чтобы совсем специально, – признался я, – но мысль обозначить им действительное положение дел и посмотреть на реакцию была. А тут подходит эта пьяная рожа, торчащая на почетном втором месте в моем списке, и начинает что-то квакать Мари… Я еще думал, может, ну его нафиг, но Мари взяла и перевела мне его пассаж! Тут уж, извини, думать стало не о чем – раз сама императрица не поленилась при мне переводчицей поработать, значит, простым посыланием тут не обойдешься. Ну я и дал ему в репу…

– А поднимать за шкирку и второй раз давать было зачем?

– Для симметрии.

– Ох, сложная это вещь, высокая политика, – вздохнул Гоша, – особенно для простых натур вроде меня. И, кстати, на тебя генерал-адмирал обижается, что ты его не разбудил перед своей выходкой, он тоже хотел поучаствовать…

Гоша прошелся по комнате и наконец обратил внимание на листы с эскизами танков, специально оставленные на столе. Правда, сверху я положил картинку, имеющую несколько иной характер. Имено ее величество и выбрало к высочайшему рассмотрению.

– О, наконец-то, а то я уже отчаялся посмотреть на настоящий танк… Это Т-35?

– Нет, – хмыкнул я, – это Т-39, он побольше, а в моем исполнении будет еще и плавающим. Вот только мореходность ему никак не сделать приличной, так что Ла-Манш придется переплывать исключительно в хорошую погоду.

С Гоши можно было начинать лепить статую эпического охренения. Наконец до него стало помаленьку доходить…

– Вот именно, – подвердил я, – фотошоп – страшная сила. А заинтересуются – не пожалею сил, построю пару штук из из фанеры и продемонстрирую, как замечательно они плавают. Надо ведь всему миру показать, чем занимается новый завод! Не это же им под нос совать (я потыкал пальцем в настоящие эскизы), сам видишь – мелковат, не зрелищен… Думаешь, для чего я с таким энтузиазмом ламсдорфовского секретаря ловлю, который, кстати, что-то уж очень подозрительно мордой на Рэйли смахивает? Ага, на того самого, который Сидней Джордж. Просто выбить признание, как он Ники травил – мелковато для такой фигуры. А вот если через него наладить канал поставки моего художественного творчества в Англию – это будет самое то! Никакая экономика не выдержит…

– Кстати, – посерьезнел Гоша, – наша бы выдержала… Проект сметы уже начал делать? Сразу предупреждаю, совсем зарезать ассигнования на флот не дам.

– Во как замечательно, – обрадовался я, – мне как раз надо два линейных крейсера. Только хороших, не как эти, императрицы имени катамарана «Машки»… Кстати, надо с Крыловым что-то делать, больно уж вольно он с бюджетом обращается.

– Зачем тебе два крейсера? – с подозрением спросил Гоша.

– Авианосец охранять. А про Крылова ты, значит, согласен? Может, вызовешь его и намекнешь?

– Твоих же любимых классиков тебе напомню, – усмехнулся Гоша. – «Кто есть король? Светлое величество»… А для пугания народа имеется специальный персонаж, которого, кстати, по углам уже называют Гатчинским Коршуном. Что, не знал? Вот что значит Танечка в отпуске!

– Да, – вспомнил я, – ты Дурново утведил на министра иностранных дел? А то тут послезавтра японская делегация приезжает протоколы к договору сочинять. Хоть это и неофициально, но присутствие настоящего министра там не помешает.

– Еще вчера, – кивнул Гоша, – вполне достойный человек. Теперь ждем реакции от Вилли. Да, ты в курсе насчет его последней просьбы?

– Разумется, это же не свои клички отслеживать. Не против я, пусть евойные офицеры приезжают и изучают передовой опыт современной войны, нам нечего скрывать от своих друзей… Ну, разумеется, кроме того, что мы вообще никому не показываем. Да, насчет друзей. Вот тут списочек из вооружения, что мы в ближайшее время собираемся загнать в страну восходящего солнца.

– Полностью всю линию по производству авиационных двухтакников? Неслабо… Все новые «Бобики», а нам остаются только первого выпуска и вообще «Тузики»? Ах, музей хочешь устроить, тогда ладно. Я рад за них… Восемнадцать «Кошек»? А, со снятым автоматом вывода из пикирования… «Кондор» номер три? Так его же и строить еще не начали!

– Есть такое слово – «предоплата», – пояснил я. – Вот предоплатят, и начнем.

– Надо будет с Машей посоветоваться, – прикинуло величество, – хватит у них сейчас денег или придется отсрочку давать…

– Вообще-то я предполагал все это учинить по бартеру, – скромно сообщил я. – Понимаешь, мне нужен хороший авианосец. Вот пускай и строят!

– Один нам и сколько-то себе, – уточнил Гоша. – Ты хотел именно этого?

– Разумется. Нам, даже в случае ухудшения отношений, ихние авианосцы пофигу, через пять лет вся Япония будет в зоне действия нашей береговой авиации. А некоторым остальным такие суденышки у берегов какого-нибудь Пирл-Харбора не помешают, я так думаю.

– Ладно, – встало величество, – это я утверждаю. Но вообще на четверг назначены посиделки в узком кругу – три величества и твоя светлость. Так что копи умные мысли, озаряйся идеями – будем прикидывать черновые наброски первого пятилетнего плана. Здесь, у тебя сидеть будем, в моих покоях.

– Ладно, давно пора… Только вот что я хочу сказать – если принимаем план, то никакого стахановского движения!

– Так это твои прерогативы, – рассмеялся Гоша, – обеспечить… как бы это помягче сказать… правовую базу государственного планирования. Вплоть до уголовной ответственности за перевыполнение, я не против. И еще, чуть не забыл обрадовать! В пятилетку я уже забил и реформу правописания, так что можешь больше бессонными ночами не мучиться вопросом, через «е» или через «ять» пишется твое любимое слово «хер».