"Юрий Гаврюченков. Пожиратели гашиша" - читать интересную книгу автора

изготовленный вчера. По внутренней стороне бежала надпись "шейх
аль-джебель".
Нет, я физически не мог отдать личные вещи Вождя после того, что мне
наговорил де Мегиддельяр. Чтото внутри содрогалось при одной мысли об этом.
Телефон зазвонил снова. Я подскочил.
- Алло.
- Мы ждем. Терпение на исходе.
- Я... сейчас... только полотенце найду... да.
Послышались гудки.
Я чуть не плакал.
Позвонить в милицию, вскрыть себе вены кинжалом Хасана ас-Сабаха...
Сделать харакири у дверей Иркиной квартиры и кровью написать на стене
"НЕТ!"...
Негнущимися пальцами я достал из шкафа полотенце и завернул в него
раритеты. Сердце вопило: "Не делай этого!", - и где-то в глубине груди еще
что-то трепетало от необъяснимого ужаса... и стыда.
- Ирка, - громко сказал я вслух, чтобы заглушить внутренний голос, -
то, что я делаю, я делаю ради тебя, и ты вряд ли это оценишь.
Я вынес сверток на балкон и сбросил вниз. Из парадного выскочил
человек, подхватил его, почти не дав коснуться земли, и пробежал под окнами.
Я услало опустился на бетон. На душе было пусто, словно вырвали все
внутренности, но дело было сделано. Я чувствовал себя предателем.
Прошло некоторое время. Я сидел и смотрел вниз сквозь щель меж боковин
балкона. Во двор въехала машина. Голубой "фольксваген-пассат". Из нее вышла
Ира с Сонькой на руках. Дверца захлопнулась, машина уехала. Ира пошла к
своему парадному. А я все сидел и думал, что будет дальше.

Часть II
ЛЮБИМЦЫ ФОРТУНЫ

Утро за окном было в точности как мое настроение: серое, промозглое,
гнусное. Я поднял голову и потянулся к журнальному столику, на котором
ожидала предусмотрительно заготовленная кружка с водой. Движение вызвало
новую порцию тошноты, сердце трепыхалось подозрительно слабо, грозя вот-вот
остановиться. Абстинентный синдром, упадок сил от пониженного давления. Пить
надо бросать, вот что. С того момента, как я расстался с исмаилитскими
реликвиями, пошли уже третьи сутки, и почти все это время я беспрерывно
глушил алкоголь, ища забвения на дне рюмки, и определенного результата
добился.
Часы показывали половину одиннадцатого. Я поднялся и как лунатик побрел
в туалет, преодолевая слабость и чувство исключительного отвращения ко всему
окружающему. Когда я в последний раз так бухал? Наверное, уже не помню.
Алкогольные возлияния не моя стихия. Разве что на втором курсе был
период, но эта эпоха глупого гусарства и игр в подпоручиков на военной
кафедре давно прошла. Нет, чтобы так пить, да тем более водку... Повода
прежде не было. Я сидел, согнувшись, на унитазе и часто-часто хватал ртом
воздух, пытаясь восстановить сердечный ритм, сбившийся после преодоления
коридора. Мне было нелегко.
В дверь позвонили. Один длинный звонок. Кто бы это мог быть? Мама? Вряд
ли, у нее есть ключи, да и наш семейный сигнал - четыре коротких.