"Сэмюэль Гей. Утросклон (Фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

серьезное дело, а он ведет себя как легкомысленный мальчишка.
Монк взглянул на часы и принялся торопливо заполнять бумагу под номером
4036 на моториста шхуны "Глобус" Бильбо, пребывающего на жительстве в городе
Ройстоне. Вначале следовало указать данные о возрасте, образовании, роде
занятий. Потом - пол, национальность и тому подобное. С этим Монк справился
быстро. Но вот он прочел пункт "Цель жизни" и задумался.
Старика Бильбо он знал всю жизнь и ни разу не слышал от него
высказываний на этот счет. Да и спроси его сейчас, какая у него главная
цель, он рассмеется в ответ. Графа документа торопила своей незаполненной
белизной, громко тикали часы на стене. В крохотном пространстве на бумаге
между двумя жирными линиями предстояло обозначить скупыми словами назначение
жизни моториста Бильбо, указать, зачем он родился и как состарился. Монк
заерзал на стуле. Перо готово было писать, но рука мертво лежала на столе.
Монк прикусил губу и задумался. Он размышлял о великом предназначении, к
которому готовил себя, о своей жизни, о многих человеческих радостях, от
которых отказался во имя беззаветного служения Делу.
Но если он такой исключительный, ему должно быть по силам то, что
недоступно каждому. В том числе ответить за старика Бильбо на такой
серьезный вoпрос.
Монк ворошил в памяти все, что имело отношение к мотористу. Сколько он
знал Бильбо, тот был старым и одиноким. Моторист как-то рассказывал, что за
всю жизнь никогда не имел дома на берегу. "Жить надо там, где тебе хорошо, -
любил говорить старик. - Пусть в моей каюте нельзя выпрямиться в полный
рост, но, ей-богу, здесь мне свободней, чем в десяти Роистонах".
Он так и не полюбил город, просто не сумел привыкнуть к месту, где
совершенно другие законы человеческого бытия. Монк вначале не подозревал об
этом, но отец как-то сказал, что Бильбо сможет жить только на шхуне. И Монк
с тех пор опасался хоть одним словом напомнить Бильбо о том, что хозяин
"Глобуса" он, Монк. Да какие могут быть счеты между людьми, которые бок о
бок прожили лучший свой кусок жизни в море, на соленом ветру. "Цель
жизни", - который раз читал Монк, - "Цель жизни"... Уже и перо высохло, а он
не написал ни слова. Между тем до встречи с Аллисом оставалось совсем
немного времени, но Монк не спешил, сознавая значение своей работы. От;
того, что сейчас он напишет, в дальнейшем будет зависеть судьба и
благополучие таких одиноких стариков, как Бильбо. К месту он вспомнил совет
Чивариса нe очень-то откровенничать с незнакомым человеком. Пусть так...
В чем же цель его жизни? Ясно одно: живется Биль бо непросто, и
все-таки... Чего же хочет старик, чем держится? Монк помнил старика в море -
веселый, крепкий, с пушистой закрученной бородкой. Сейчас это был другой
человек - вялый, неразговорчивый. И глаза потускнели на стянутом морщинами
лице. Если Бильбо жил, значит, находил все же в чем-то смысл и радость. В
чем? В надежде? Но на что ему надеяться в своем одиночестве? Ах, ну да,
конечно! Бильбо живет на корабле и по-прежнему чувствует себя моряком.
Перебирает машину, драит палубу. И так же свободен, как прежде, хотя и нет
крутой волны под килем, давно смыта рыбья чешуя с палубы, а трюмы пахнут
погребом.
Значит, ему нужна свобода и независимость! Наконец-то Монк нашел нужные
слова и с радостью вписал их в бумагу. Дальше пошло легче. "Образ жизни?"
Замкнутый. "Отношение к религии?" Не верит ни в бога, ни в черта. Вот и все.
Осталось подписать заполненный лист. Монк еще раз внимательно все прочитал и