"Робер Гайяр. Мари Галант (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

коридоры всего в два-три фута шириной.
Некоторые из улочек были вымощены огромными плитами из твердого камня,
однако подрядчики ради дополнительной выгоды, даже рискуя крупными штрафами,
нередко заменяли прочный камень хрупким. Мостовую было не разглядеть под
толстым слоем грязи и нечистот, лошадиного навоза и мусора, оставленного
базарными торговцами или выброшенного из окон хозяйками. Сверх того, за
неимением сточных канав вода застаивалась на улицах, и ее смрад отравлял
воздух.
Людовик XIV был вынужден из окон Лувра вдыхать отвратительный запах,
доносившийся с набережной. Он неоднократно пытался оздоровить Париж, по его
указанию начальники полиции издавали указы один за другим, а квартальный
надзор со своей стороны грозил наказанием жителям, которые не мели мостовую
перед своими домами; однако сточные канавы по-прежнему оставались редкостью.
Вот почему его величество проводил больше времени в Сен-Жермене и Версале,
чем в Лувре.
Там воздух был чище. Кроме того, многочисленные печальные примеры
свидетельствовали о том, что надежнее было находиться подальше от Парижа во
избежание мятежей и бунтов, жертвой или пленником которых можно было
оказаться. Непрерывные поездки были хороши тем, что заставляли перемещаться
многочисленный двор, так как король, королева, кардинал и влиятельные лица
королевства имели каждый свою карету, а потому производство экипажей
процветало. Самые удобные и роскошные кареты производились тогда во Франции.
К Сене вела грязная зловонная улочка. Экипаж начальника уголовной
полиции туда свернул, но Лефор не удостоил взгляда дворец, к которому они
подъезжали.
Он предоставил Жаку Тардье ввести отца Фейе в курс дела и рассказать о
предпринимаемой ими попытке встретиться с кардиналом, сам же не раскрывал
рта.
Лувр оживал в пять часов утра; стояла зима, а потому в это время
зажигались факелы. Когда карета начальника уголовной полиции въехала во
двор, в Садах инфанты уже сновали придворные, солдаты, посыльные и лакеи. Ив
едва взглянул на витражи, украшенные тремя золотыми лилиями, зато
внимательно осмотрел конюшни, более просторные и роскошные, чем сам дворец,
поскольку страсть к лошадям была основной чертой личности Короля-Солнца.
Вскоре Лефор ступил на огромный двор, мощенный большими плитами. Он не
запомнил, как сюда добрался.
Отец Фейе следовал за провожатыми без единого возражения. Сказать по
правде, святой отец не очень хорошо понимал, в какое приключение он оказался
втянут.
Отцу Фовелю же было весело. Он всем восторгался с детской
непосредственностью. Да и не разделял он опасений капитана Лефора
относительно исхода их предприятия.
Выходя последним из кареты, Жак Тардье обратился к отцу Фейе и в то же
время к Иву:
- Отец мой! Я попытаюсь добиться аудиенции у кардинала. Подождите меня
в Садах инфанты. Я знаю, отец мой, что вы и сами можете попросить встречи с
его высокопреосвященством; учитывая ваши верительные грамоты и доверенное
вам поручение, вы, несомненно, были бы приняты. Но главное - выиграть, а
если мне удастся убедить Мазарини, что ему следует в высшей степени
опасаться происков и бесчестных действий со стороны шевалье де Виллера,