"Артур Газаров. Чудовищный эксперимент " - читать интересную книгу автора

самое происходило на экране. Все радиопередачи начисто глушил шумовой фон помех.

Внутренним взором был виден выход. В глубине души он понимал, что есть только
та невидимая тропинка, имя которой терпение.
Сохранить выдержку в этих условиях очень непросто. Но надо жить, надо
бороться и двигаться вперед, не смотря ни на что.
Резкие звенящие нотки раздались не то в сознании, не то в воздухе, это они
уже затруднялись определить. Для них все события внешнего и внутреннего мира
тесно переплелись в одну нескончаемую веревку, которая все туже и туже
затягивалась у них на шее.
Внутреннее состояние нашло достойное продолжение в духе дня. Отяжелевшие веки
начали неудержимо слипаться, в висках и затылке ощущалась свинцовая ломота.
Они почувствовали, что начинают проваливаться в пропасть, в глазах
растворилась сплошная чернота. Их неудержимо несло вниз. Внезапно подхватила
спасительная невесомость, и от неожиданности замерло сердце.
В воздухе задрожали мутные сгустки какой-то полупрозрачной материи, затем
болезненно ослепило неистово пляшущее сияние, тело наполнилось каменной
тяжестью. Упругими волнами пронеслись потоки раскаленного воздуха. Все
распылилось в дожде фиолетово-малиновых искр. Небосвод озарила синяя молния, и
нестерпимо ударил ледяной ветер. Пронзительный холод сковал мозг, создавалось
ощущение, что он вот-вот схватится как цемент, навсегда. Мороз крепчал, в мозгу
чувствовалось покалывание миллионов игл, еще чуть-чуть и мозг разлетится в виде
бесконечных осколков льда.
Прогремели тысячи громких голосов, последним аккордом большого симфонического
оркестра. После чего наступило состояние удушливой перегрузки.
Откуда-то послышалось назойливое жужжание, как будто за ухом кружился
неугомонный шмель. Временами он переходил в звон. Амплитуда колебаний
усиливалась, и звук переходил в рев, громкий и нерадостный. Этот сильный тупой
рев заглушал разум. Он вызывал первобытный животный страх: инстинкт, признаком
которого были ватные и неуправляемые ноги, спазм в животе и полчища мурашек по
телу.
На время все незаметно утихло.
Только Олег поймал себя на мысли, что все кончилось, как сверху, где-то
высоко в безрадостном небе послышался шум.
Олег поднял голову. Сквозь мглу он ничего не увидел. Джоинн сидела молча,
запрокинув голову, и ртом жадно вдыхала воздух. Глаза были закрыты, длинные
волнистые волосы спадали со спинки сиденья. Постепенно шум усиливался. Раздался
глухой раскатистый бас. Громогласный смех издевался над изрядно расшатанной
нервной системой. Сильно задрожали стекла в машине. Джоинн встрепенулась и
испуганно прижалась к Олегу.
На мгновенье им показалось, что среди мутных облаков вырисовывается мохнатое
лицо грозного джина-великана. Ему ничего не стоит поднять в небо крошечную
машину, закрутить, завертеть как пушинку и унести в неизвестность. Их долго
преследовало состояние пылинок, гонимых беспощадным ветром, захлестнувшим всех,
кто волею случая оказался на его пути.



Г Л А В А 7