"Гайто Газданов. Железный лорд" - читать интересную книгу автора

когда ей исполнился двадцать: один год и. ее отец, чрезвычайно богатый
человек, отделил ей часть своих доходов, она тотчас же уложила свои вещи и
уехала. С тех пор она уже не останавливалась. Изредка от нее приходили
письма из Бомбея или Парижа, из Сингапура, Брюсселя, Лондона или
Сан-Франциско; года через два ее отец узнал, - все из писем, - что она вышла
замуж в Глазго за какого-то шотландца, бывшего пастора, "вернувшегося в
мир"; но бывший пастор не вынес длительного совместного путешествия и умер
однажды в Балтиморе, после чего получились два письма с траурным ободком и
фотография великолепной могилы с гигантским мраморным памятником и с длинной
эпитафией наполовину по-английски, наполовину по-латыни, и только внизу было
приписано два слова по-русски: "спи спокойно", как насмешливое пожелание
спокойной ночи в этом, уже несомненно последнем, путешествии бывшего
пастора; причем, в довершение всего, местный мраморных дел мастер, ввиду
недостаточного, по-видимому, знакомства с русским алфавитом, вместо "п"
поставил "н", так что вышло "сны спокойно"; а, впрочем, может быть, он
разгадал натуру русской вдовы и, разгадав ее, понял, что она никогда больше
сюда не вернется и никаких претензий к нему не предъявит. И тетка поехала
дальше, и вновь стали приходить письма то из самой глубины Африки с датой:
"11 ноября" - и местом: "негритянский поселок", без названия, "300
километров от океанского побережья", то из Берлина, из гостиницы
"Бельведер", то с Юконского озера, то из Мадрида. Примерно раз в два года
приходило письмо подлиннее с цитатами преимущественно из испанских лириков и
с фразой о том, что "я любила одного человека, но он оказался не тем, за
кого я его принимала", потом лет через шесть опять пришло письмо с
известием, что тетка вышла замуж за португальского консула в Мельбурне.- Она
даже прожила с мужем около трех недель, но потом снова уехала, так как
собиралась провести несколько дней в "той части западной Испании, которую мы
так плохо знаем, которая, однако, вдохновляла Кальдерона и куда я так давно
собиралась поехать". Наконец, через двенадцать лет путешествия, она попала в
Россию - по дороге в Японию - и прожила три дня в Калуге, в доме своего
отца. У нее было восемнадцать чемоданов с книгами, платьями, складными
палатками, негритянскими божками, амулетами, небольшими весами, вроде тех,
какие бывают в гастрономических магазинах (для меновой торговли с туземцами,
не знающими употребления кредитных билетов, - объяснила она), дипломом
доктора, honoris саusa 8, какого-то боливийского университета,
многочисленными фотографиями разнообразных развалин; камбоджийских храмов,
страшно щелкавшим винчестером, револьверами крупного калибра; не хватало
только нескольких скальпов - как сказал ее отец. Тетка бегло говорила на
всех языках и даже по-русски; впрочем, она иногда задумывалась, ища нужного
слова; и никак не могла его вспомнить; помнила прекрасно, как это будет
по-испански и даже на наречии каких-то серебристых негров, о которых во всей
Калуге никто решительно ничего не знал, - но по-русски не могла вспомнить;
правда; это случалось с ней редко, так как память у нее была изумительная.

Но биография этой женщины, при всей ее странности и неудобности, имела
та несомненное достоинство, что она протекала, не задевая ничьих интересов и
усложняя только собственную жизнь тетки; в то время как существование Елены
Власьевны, заключавшее в себе только два события - замужество и рождение
дочери, - загромождало жизнь нескольких людей и создавало вокруг себя такое
количество напрасных и бесполезных чувств; которого не вызвали бы все