"Майкл Гир, Кэтлин О'Нил Гир. Люди огня " - читать интересную книгу автора

новорожденных младенцев ведь нет души, и поэтому в них, в теплую уютную
плоть, легко может войти любое зло. Чтобы оборониться от этой опасности еще
надежнее, повсюду были набросаны кучи шалфея, растения жизни. Его листья,
нарочно для этого измятые, наполняли воздух своим острым ароматом.
В том месте, где мальчик, пробравшись в темноте к вигваму, присел на
корточки у самой шкуры, потертый шов разошелся вполне достаточно, чтобы
можно было рассмотреть, что происходит внутри.
В костре тлела и дымила гнилушка хлопкового дерева, усугубляя удушливую
жару и разгоняя мрак этой темной ветреной ночи. Теплый дымный воздух,
выходивший через щель в шкуре, пощипывал глаз мальчика. Его нос улавливал в
нем запахи дубленой шкуры, дыма и шалфея. Чуял он еще и запахи пота, дерева
и страха, а вот нежно горький аромат целебных трав постепенно слабел и таял.
Танцующая Олениха, лежавшая голой на пропитанных потом шкурах,
закричала от боли. Нежные черты ее молодого лица исказились и сморщились,
когда мышцы живота резко сократились, стараясь заставить ребенка выбраться
из безопасного теплого убежища в ее чреве. Между грудей у нее лежала
родильная котомка - кусок шкуры, свернутый в виде Черепахи, волшебного
зверя, что никогда не болеет. Черепаха приносит здоровье и удачу. Она
скрывается с наступлением зимних ветров, прячась в глубине Земли-Матери, и
возвращается, когда Солнце-Отец приносит в мир весну и обновленную жизнь.
Фетиш на груди роженицы был искусно сшит из шкуры антилопы и набит шалфеем,
веточками, перьями и другими Силами.
На животе женщины были нарисованы изображения, которые сосредоточивают
Силу Духа рождения. Самым важным из них была ярко-желтая полоса,
начинавшаяся под родильной котомкой между полными грудями и тянувшаяся
заостренным треугольником вплоть до островка черных волос на лобке. Эта
Тропа Света должна была указывать младенцу путь, которым он выберется в этот
мир. Мальчик смотрел во все глаза, чувствуя Силу заклинательных песен, что
пели женщины в вигваме. Он хоть и боялся, что его обнаружат, но никак не мог
оторваться от захватывающего действа. Он знал, что мать накажет его, что Два
Дыма, обнаружив, что его ложе опустело, забеспокоился и наверняка уже
разыскивает его повсюду.
Это была ночь жары и боли. Над вздувшимся горой животом Танцующей
Оленихи переглядывались две женщины, молодая и старая. Беспокойство
избороздило морщинами напряженные лица обеих.
Седые волосы старухи поблескивали в свете костра. Сложный узор морщин
мешался на изношенном лице с переплетением теней. Губы сжимались тем
угрюмее, чем дольше она наблюдала за усилиями рожавшей. Она горбила спину,
согнутую возрастом, а голое до пояса тело обливалось потом в жарком воздухе
вигвама. Давно иссохшие груди низко свисали на складки живота. Шрамы
правильными линиями пересекали морщинистую кожу плеч, безмолвно
свидетельствуя о том, сколько раз она приносила кусочки своей плоти в жертву
Миру Духов. Люди называли ее Терпкая Вишня - по имени деревца с
горько-сладкими плодами, что растет на высокогорье.
Мальчик перевел взгляд на свою мать, Ветку Шалфея. Она присела на
корточки, не отводя тревожных глаз от разгоряченного тела Танцующей Оленихи.
Ему был хорошо знаком этот напряженный взгляд. Озабоченность и тревога
оставили свои следы на всех лицах людей Племени. Морщины, будто каньоны,
глубоко избороздили их. Но беспомощное беспокойство, читавшееся на лице его
матери, пугало мальчика. Когда Танцующая Олениха вскрикнула снова, у него в