"Сабрина Джеффрис. Ночь с принцем ("Королевское братство" #3) " - читать интересную книгу автора

- А вы умеете править кабриолетом?
- Я правила фаэтоном. Это наверняка не сложнее.
- Фаэтоном? И ухитрились не перевернуться?
- Разумеется, нет! - возмутилась Кристабель. - Хочу вам сообщить, что я
ни разу в жизни ни на чем не переворачивалась.
Скрывая усмешку, Берн передал Кристабель поводья:
- Тогда постарайтесь не перевернуться и сейчас, хорошо? Она улыбнулась
с такой радостью, что ради этого стоило рискнуть лошадью.
- Клянусь, что не перевернусь.
Кристабель правила кабриолетом, как будто была рождена для этого, ни на
минуту не теряя контроля над лошадью и умело усмиряя ее каждый раз, когда
она пыталась своевольничать.
- Вам так нравится править? - спросил Берн с улыбкой.
- Больше этого я люблю только ездить верхом. В деревне я езжу всегда,
когда могу.
- Тогда понятно, почему вы так хорошо это делаете. Никогда не видел,
чтобы женщина - да и большинство мужчин, кстати, - так умело правила
коляской.
Кристабель бросила на Берна сияющий взгляд:
- Некоторые женщины пригодны не только для спальни, знаете ли.
Берн усмехнулся:
- Думаю, мне стоит нанять вас в качестве кучера. Мои разъезды по городу
от этого сильно выиграют.
Откинув голову назад, Кристабель рассмеялась. Никакого глупого женского
хихиканья, как в разговоре с полковником, от Кристабель ждать не
приходилось. Она хохотала громко, от всей души, и ее грудной смех радостно
отзывался в душе Гэвина. Когда ветром сорвало шляпу и она покатилась по
пыльной дороге, Кристабель рассмеялась еще громче. Ей было радостно от
ощущения того, что она умело правит не только лошадью и коляской, но и своей
судьбой.
Гэвин пытался вспомнить, когда он сам последний раз испытывал такое
ничем не омраченное счастье. Наверное, когда был совсем маленьким мальчиком.
Еще до того, как его мать отказалась от безнадежных попыток уговорить Принни
по-прежнему выплачивать им содержание. И они вынуждены были переезжать из
одних меблированных комнат в другие, которые оказывались всякий раз хуже
предыдущих.
В возрасте двенадцати лет он оказался совсем один на холодных улицах.
Берн тряхнул головой, пытаясь прогнать грустные воспоминания, и положил
руку на спинку сиденья за спиной Кристабель.
- Я заметил, у вашего дворецкого повязка на глазу. Почему?
- Он ослеп, когда шальная пуля попала ему в скулу.
- Надеюсь, не из вашего пистолета?
- Разумеется, нет! Он воевал. А после ранения ему пришлось уйти из
армии, и мы взяли его к себе.
- Вы с Хавершемом? Или только вы?
- Он был в отряде мужа. - Кристабель пожала плечами. - Не могла же я
допустить, чтобы он голодал?
- Некоторые смогли бы.
Губы Кристабель сжались в прямую тонкую линию.
- Только те, кто не умеет ценить жертвы, которые приносят за них наши