"Сабрина Джеффрис. В плену твоих желаний ("Школа наследниц" #3)" - читать интересную книгу авторанаедине. Поскольку я от всего сердца ему сочувствую, то должна поддержать
его невинный обман и подняться к ним верхом на лошади. Росс покачал головой: - Вы одеты совсем не для верховой езды, да и чтобы распрячь лошадь потребуется немало времени. Позвольте мне отвезти вас наверх в моей карете. - Карета не сможет преодолеть такой крутой подъем, сэр. - С этой стороны холма - да. Но на другой стороне есть удобная дорога к вершине, - солгал он. - Вы уверены? Лахлан улыбнулся: - Большинство людей об этом не знают. Мой экипаж тут недалеко, остался как раз за деревьями. Позвольте мне отвезти вас наверх. Полковнику, чтобы подняться в карету, может понадобиться моя помощь. - И он предложил девушке руку. - Сильно в этом сомневаюсь, - со смехом заметила Венеция, но все равно оперлась на его руку. - Однако полагаю, что для его блага нам следует поддерживать видимость. - Да. - Он осторожно накрыл ее затянутую в перчатку ладонь своей рукой. - Кроме того, у нас будет возможность побыть наедине, хотя и совсем недолго. Ее лицо радостно вспыхнуло. - О, Лахлан, я так рада, что вы живы! Острое чувство вины пронзило его. Недолго бедняжке осталось этому радоваться! - Но вы должны рассказать мне, как... - начала она. Скорее бы это случилось. Его тело еще ломило после поездки на прошлой неделе. У него больше не было сил притворяться, даже если она станет презирать его. Несмотря на пульсирующую боль в бедре, Лахлан ускорил шаг, не обращая внимания на взгляды, которые она бросала на него украдкой. Он был слишком занят и следил за тем, чтобы вблизи никого не было. Их отъезд должен пройти спокойно. - И все же, как вы узнали об этой дороге к вершине? - спросила Венеция. - Я же учился в Эдинбурге. - Я забыла об этом, - сказала она и задиристо добавила: - Возможно, потому, что вы там мало чему научились и вернулись в Росскрейг таким же необузданным, каким были до отъезда. Слово "необузданный" больно задело его. В юности он десятки раз в день слышал его от отца. - Вряд ли вы можете помнить, каким я был, когда меня отправляли в школу. Ведь тогда вы были еще совсем крошкой. - Верно, но я слышала разговоры. И я помню, каким вы вернулись. - Да. - Он нахмурился. - Вы называли меня "грязным дикарем". К его удивлению, она рассмеялась: - Только потому, что вы отвратительно ко мне относились. Говорили, что у вас есть дела поинтереснее, чем нянчиться с "глупой девчонкой". - Вы хотите сказать, что не считали меня "грязным дикарем"? Нежный румянец, окрасивший ее щеки, вызвал у него большое волнение. - Я находила вас восхитительным, неотразимым. |
|
|