"Элизабет Гейдж. Ящик Пандоры, Книги 1 - 2" - читать интересную книгу автора

своей невидимой цели. Долгое время Дэн, сам того не осознавая, держал в
руках ключ к прошлому. Только несколько часов назад он понял, какое это
имело значение.
Ну, что ж, лучше поздно, чем никогда. Теперь он знал, куда Бесс
направлялась. Он поднял трубку и набрал номер.
- Это Агирре, - сказал он, когда ему ответили. - Слушайте, я сейчас же
еду домой. Мне надо срочно вылететь в Нью-Йорк. - И посмотрел на часы. Его
интересовало, сколько у него оставалось времени. Если она сбежала не более
часа назад, то, несомненно, он приедет первым. В конце концов, ей надо
соблюдать осторожность, а ему остается только сесть в полицейский самолет.
Про себя он решил больше никому не говорить о Нью-Йорке. Может быть,
ему там вообще не поверят. Спеша к выходу из здания, он пытался подавить в
себе это тянущее чувство. Казалось, судьба именно сегодня решила доделать
все, что когда-то не успела завершить.
Наверное, ни один человеческий мозг не мог предвидеть то, что
случилось. И ни одна человеческая рука не могла остановить того, что еще
должно было произойти.
Эти семена были посеяны так давно... Теперь, когда ядовитые фрукты
созрели, они заберут те человеческие жизни, которые захотят, и - возможно,
возможно! - пощадят другие.
Лаура?
Вот это вопрос вопросов!
Итак, Дэн Агирре оставил позади себя ФБР и отправился один в ночь,
чтобы сделать все от него зависящее для спасения Лауры. Даже если было уже
слишком поздно.


* * *

В офисе горела только одна лампа под зеленым абажуром. Сенатор сидел за
своим рабочим столом, в рубашке, туго стянутой подтяжками. Его пиджак висел
на вешалке, которая когда-то стояла в его кабинете в Вашингтоне, сувенир от
первого сенатора Палаты: по преданию, ею пользовались с самого 1859 года,
уверяли, что на нее вешали свои шляпы Вебстер и Клей. Глядя на вешалку,
сенатор испытывал чувство сожаления. Подобно многим другим вещам, это была
реликвия, оставшаяся от того времени, когда его окружение соответствовало
его власти.
Той самой власти, которую у него отнял Хэйдон Ланкастер.
В здании царила тишина. В этот вечер никто не работал. Внимание и
законодателей, и публики было приковано к кампании, которая должна была
определить судьбу нации. Законы, в конце концов, можно издавать и отменять в
любое время. Выборы же президента были совсем другим делом.
Он взглянул на обнаженную девушку, стоящую перед ним на коленях. Она
смотрела на него сквозь полуопущенные веки с любопытством и пониманием. Ее
руки легко двигались по его коленям, волосы сбегали по стройной спине.
Аромат ее духов пересиливал запах сигаретного дыма, стоявший в
кабинете. Одежда, в которой она приехала - шелковое платье, прозрачные
чулки, маленький черный лифчик и трусики - лежала на полу там, где упала,
когда она вяло демонстрировала стриптиз.
На ней были туфли на шпильках, несомненно, чтобы быть готовой ко всему,