"Элизабет Гейдж. Ящик Пандоры, Книги 3 - 4" - читать интересную книгу автора

скрытой угрозой в голосе. - Преступление, за которое можете предстать перед
судом и даже быть осуждены. Но в столь сложное время, как это, наше служение
родине поможет нам действовать, не обращая внимания на закон. Итак, моя
дорогая, понимаете вы это или нет, но вы же сами видите - вы стали героем.
И, как герой, вы будете защищены.
Выслушав эту странную смесь лести и угроз, она подняла на него глаза.
Она была простым исполнителем и до смерти напугана.
Этого он и хотел.
Парик из белых волос, промелькнувший на фотографии, показанной в
прошедшем выпуске новостей, надетый поверх ее настоящих каштановых волос,
доходил ей до плеч. Без солнцезащитных очков ей придавали очарование
привлекательные глаза газели и изящная фигура. Девушка была больше похожа на
буфетчицу из маленького городка, чем на вашингтонскую красавицу, - ведь даже
сейчас она была несколько старомодно одета. Ее сексуальность была очень
натуральной и непретенциозной. У нее было милое личико и искренние манеры
близкого к природе человека.
Мужчина взглянул поверх девушки. Стены были увешаны фотографиями,
изображавшими его со всеми крупными лидерами последних двадцати лет: от
Рузвельта и Корделла Холла до Атчисона, Трумэна, Стивенсона, Эйзенхауэра,
Рэйборна, Тафта, Линдона Джонсона. На фотографиях он всегда казался старше
крепких, здоровых молодых сенаторов, крупноголовых и кучерявых, -
бочкообразный, лысоватый мужчина средних лет, серые глаза которого были
холоднее и резче, чем у окружавших его звезд политики.
Это был человек, понимавший значение своей деятельности. На пути к
вершине, прежде чем достичь высочайшей мощи и силы, какой только может
обладать политик, он выиграл сотни битв.
Теперь он был председателем Финансового комитета Сената и
высокопоставленным членом Комитета по иностранным связям. Все эти звания,
кстати чрезвычайно важные, не имели отношения к его могуществу. По мнению
всех, он был тем человеком в Сенате, который мог, используя методы,
известные только ему самому и его ближайшим помощникам, получить достаточно
голосов, чтобы провести любой законопроект, который он считал необходимым
принять. Не было сенатора, который осмелился бы пренебречь его дружбой,
никто не отваживался рискнуть стать его врагом - его или его политики.
Его звали Эмори Боуз.
Гэр Линдстрэм сделал большую ошибку, став его недругом.
Линдстрэм был больше чем либеральным оппонентом правых в Финансовом
комитете, к которым и принадлежал Боуз. Он был настоящим врагом, который
делал своих друзей и в Комитете и вообще в Сенате врагами Боуза. Линдстрэм
был достаточно хитрым и осторожным организатором, чтобы собрать силы своих
друзей, было бы достаточно времени. Более того, будучи
фанатиком-лютеранином, он в течение нескольких лет проводил частное
расследование методов, применяемых Боузом для достижения своих целей в
Сенате.
В общем, Гэр Линдстрэм значил много больше, чем только голос против
Боуза в Сенате. Он был главным врагом Боуза в течение двадцати лет.
Вот почему Боуз заставил Лесли вывести Линдстрэма из игры.
Он долго дожидался удобного момента. Девушка была относительно чистой,
почти неизвестной, наивной и, по его мнению, очень сексуальной. Боуз
незаметно изучал ее до того, как принял решение ввести в игру. И