"Конрад Гейден. История германского фашизма " - читать интересную книгу автора

соглашался действовать соответственно этому. И действительно, через пять
месяцев последовало его падение, хотя он тем временем даже приобрел заслуги
в деле подавления гитлеровского путча. Гитлер на пять месяцев раньше других
предвидел то, что исторически было само собой разумеющимся; как он тогда
выразился: сказав А, надо сказать и Б. Это - основное правило для людей
последовательных, для людей логики.
Кто не признает за Гитлером сильной логики, тот, пожалуй, не найдет
ничего замечательного и в его книге "Моя борьба"{43}. В ней нет системы, она
бесконечно повторяется и поэтому в общем скучна. Но в ней есть множество
интереснейших деталей. Конечно, это - книга интернационального антисемита, и
кто взял ее в руки, должен учитывать те предпосылки, из которых она исходит.
Плохой пророк
Но здесь достоинства этого ума превращаются в свою противоположность.
Насколько метки его умозаключения, настолько же легковесны, поверхностны и
надуманны его наблюдения. Трудно превзойти его в логической дедукции из
данного тактического материала, но при подборе фактического материала он
часто грубейшим образом ошибается, бьет мимо цели, так как оказывается в
плену своих прежних умозаключений и не умеет трезво констатировать факты.
Так, например, в 1921 г. он самым категорическим образом предсказывает
предстоящее вскоре падение советской власти; осенью 1923 г. он негодует:
Штреземан - притворщик и отлично знает, что французы никогда не уйдут из
Рурской области; находясь в заключении в Ландсбергской крепости, он
торжественно возвещает своим товарищам по заключению, что в 1928 г. над
берлинским дворцом будет развеваться флаг со свастикой; осенью 1931 г. он
уверяет товарищей по гарцбургскому блоку{44}, что не далее как через три
месяца придет к власти.
Конечно, другие политические деятели тоже ошибались. Но ведь Гитлер
претендует на непогрешимость. После убийства Ратенау в 1922 г. он
восклицает: "Я никогда не говорил вам, что то или другое может наступить, я
всегда говорил, что оно наступит, потому что должно наступить и иначе быть
не может; то, чего мы ожидали, случилось теперь". Речь шла о "пророчестве",
что из столкновения между централистской позицией имперского правительства и
взглядами баварского федерализма должны будут возникнуть конфликты; чтобы
предвидеть это, воистину не требовалось никакого пророческого дара.
"Аподиктическая достоверность" пророчества, которую Гитлер возвел в
основной принцип пропаганды, уже не раз мстила за себя и ставила Гитлера в
затруднительное положение. В 1925 и 1927 гг. дела его были так плохи, что
были почти равносильны краху. Нынешняя кривая его успехов, начавшихся в 1929
г., тоже рано или поздно должна будет упасть и вернуться к своей исходной
точке. Тогда видно будет, что останется от исторических перспектив Гитлера.
Хуже всего то, что Гитлер, по-видимому, искренне верит в свой пророческий
дар - в этом сказывается вся наивность человека, в глубине души -
неполитика, считающего удачные политические пророчества не игрой в лото, а
результатом политической дальновидности.
Вера в "революционную ситуацию" 1 мая 1923 г., ошибочный расчет 8
ноября того же года, неудавшийся план подчинить себе националистов из других
партий в 1925 г., слишком поздно понятое значение союза с Гугенбергом,
упорная и тщетная вера в то, что он завоюет рабочий класс, непонимание
важности завоевания сельского населения - все это примеры ложных диагнозов
по основным вопросам. Однако, как только тот или другой факт установлен,