"Николай Эдуардович Гейнце. Сценки, очерки и типы " - читать интересную книгу автора

Колзаков поднялся по лестнице и нажал пуговку электрического звонка.
- Дома? - спросил он у отворившей ему горничной.
- Дома-с.
Разоблачившись, Петр Александрович пришел в залу, затем в гостиную.
Меблировка комнат была шикарна, но позолота мебели и багет страдали
резкостью и аляповатостью.
В противоположной двери гостиной, через которую виднелся роскошный
будуар, появилась изящная блондинка с красноватым цветом волос, одетая в
роскошный пеньюар из легкой материи, сплошь обшитой кружевами, так что
казалось, что его обладательница утопала в кружевных волнах. Картина была
поразительная.
Петр Александрович онемел от восторга.
- Славную, однако, штучку подцепил Хмыров, - мысленно сказал он себе,
глотая слюнки и церемонно расшаркиваясь с хозяйкой.
- Bon jour, - протянула та ему руку, причем откидной рукав дал ему
возможность увидеть ее всю до плеча, - je ne m'en souviens pas.
Петр Александрович положительно захлебнулся.
- Prenez place, - указала ему хозяйка на табурет.
Колзаков уселся.
Красавица опустилась на близ стоящую кушетку, причем откинула шлейф
пеньюара, и Петр Александрович увидал очаровательные миниатюрные ножки,
обутые в ажурные чулки и шелковые голубые маленькие туфли.
Он сидел и млел.
- А супруг ваш дома? - наконец, решился он задать вопрос.
- Je ne comprends pas!
Оказалось, что хозяйка не понимала по-русски.
Колзаков же не понимал совершенно по-французски.
Наступило молчание, во время которого Петр Александрович положительно
пожирал хозяйку глазами.
- Верно, его дома нет, тоже вертопрах, одна заря, чай, вгонит, другая
выгонит, а ей одной бедняжке скучно: хотя и говорить с ней не могу, а все
посижу, больно хороша, - думал Колзаков.
- Peut etre voulez vous un gobelet de champagne? - начала хозяйка.
Петр Александрович с недоумением смотрел на нее.
- Выпить, - перевела красавица и сделала жест около рта, причем
показала восхитительный розовый локоток.
Колзаков понял и утвердительно закивал головой.
- Все за закуской посижу подольше, - подумал он.
- Денги! - вдруг протянула руку француженка.
Петр Александрович до того был поражен, что машинально вынул
объемистый бумажник, развернул его и протянул ей.
Она осторожно вынула две радужных, причем, наклонившись к Колзакову,
обдала его каким-то восхитительным ароматом, исходящим от ее тела
сквозившего на груди через тонкую ткань кружев; у него закружилась голова.
Хозяйка, взяв ассигнации, исчезла в будуаре.
- Какой же подлец Хмыров: без денег жену оставляет, спросил бы
вчера - я бы дал. Фонбаронство заело, гордость - на брюхе шелк, а в брюхе
щелк. А она прелестна, и достанется же такое сокровище такому скоту.
Приударить разве, да вот беда, по-ихнему не знаю...
В будуаре раздались легкие шаги, хозяйка появилась снова.