"Павел Гейцман. Смертоносный груз "Гильдеборг"" - читать интересную книгу автора

Я был нужен ему и без этого, им необходимо было пополнить состав отбросами
без родины, которые они могли бы послать на дно. В ту ночь в раздевалке
Августы он уже знал, что должно произойти. Ему приставили нож к горлу.
Он продал нас за пару миллионов и за жизнь своего ребенка!
Машины работали. Даже сюда доносился гул корабельного вала, наполняющий
трюм.
- Мы не в Средиземном море, - хрипло зашептал Гут, - мы в Атлантическом
океане. Вспомни, ты вечно глазел на берег, видел ты вчера вечером огни,
когда шел на смену?
Я частенько сиживал на палубе, стараясь глотнуть немного холодноватого
воздуха. С левого борта должны были быть берега Португалии, но я ничего не
видел. Жаль, я хотел увидеть конец Старого Света, последний выступ Европы
так, как его видывали древние мореплаватели. Как я представлял его в детстве
по страницам книг.
- Огней я точно не видел, ничего не было видно, - сказал я.
- Они изменили курс, вероятно, еще перед наступлением темноты. И вообще
мы плыли не к Гибралтару, они не отважились бы проделать нечто подобное под
носом у англичан. Мы в Атлантике, плывем, скорее всего, в Америку, Южную
Америку, понимаешь?
Он встал и начал бегать по дну резервуара.
- Какому-нибудь прохвосту-диктатору потребовался уран для своей бомбы,
каждый прохвост хочет иметь свою бомбу. Это ведь был современный военный
корабль, такого в своем распоряжении не имеет ни одна банда. Знаешь, что это
означает? - заорал он на меня в темноту. - Двадцать - тридцать дней на море
- в лучшем случае, если нас не потянут куда-нибудь в Патагонию или Тихий
океан. В любом случае сдохнем от голода или нас бросят за борт! Боже мой...
- собственные слова били его, как молотом, звук своего голоса разбудил в нем
прошлое. Что-то, чего уж нет и никогда не будет. - Боже мой, что будет с
моей семьей... - начал он кричать как невменяемый, как безумный. Я не видел
его, я только слышал этот нечеловеческий голос отчаяния. - Мы мертвецы, нам
надо было умереть с остальными на море, это было бы только мгновение, но
здесь... Я не хочу, я не хочу, - стонал Гут и колотил кулаками в стену
резервуара.
Несмотря на то, что разумом я осознавал безнадежность положения,
чувствовал страх как никогда, мне казалось, что все происходит вне нас, что
меня это не касается. Абсурдность слу- чившегося была так велика, что я был
просто не способен понять и осмыслить все последствия.
- Не поднимай галдеж, иначе нас найдут, - гаркнул я на Гута. С
вытянутыми руками я шарил по стенам до тех пор, пока его не нашел. Мы уже не
были механиком и его помощником, теперь мы были равны. Только он был
способен ясно представить себе, что нас ждет, а я - еще нет. Я крепко
схватил его за плечи. - Опомнись, Гут, нам надо все обдумать...
- О чем ты хочешь думать? Капитан нас видел!
На мгновение я вернулся к той минуте, когда я смотрел через завесу
дождя в его глаза. Он видел нас, определенно нас видел. Разве что открытая
дверь с высоты капитанского мостика была видна под другим углом....
- Почему парни из котельной не остались на своих местах? - спросил я. Я
не мог понять: почему смена котельной села в шлюпки, а мы - нет.
- Почему... Во время войны под угрозой смертной казни запрещалось
покидать свое место без категорического приказа капитана. Но, несмотря на