"Валерий Генкин, Александр Кацура. Лекарство для Люс [NF]" - читать интересную книгу автора

раннее летнее утро. Озноб от внутреннего возбуждения и ледяных уколов
росинок гнал его вперед. Через час он согрелся, умерил шаг, успокоился.
Успокоившись, начал рассуждать, а приведя в порядок мысли, испугался.
Километр за километром шел он по лесу, абсолютно лишенному следов
человека. Лежащие на земле деревья гордо подымали могучие комли с
ветвистыми корнями - доказательство, что они упали сами, от старости, или
были свалены бурей, не изведав грубых ударов топора.
Еще через час, когда тревога перешла в страх, заросли расступились и
открылась даль: бескрайняя поляна в цветах, пологий склон травянистого
холма, а на гребне - замок, каких немало повидал Пьер в среднем течении
Луары. Крепостная стена срезает верхушку холма, над стеной - башни с
черными пятнами бойниц. На густой синеве неба замок проступает светлым
изломом.
Вглядываясь в это творение человеческих рук, которому теперь уже не
менее тысячи лет, Пьер испытал огромное чувство облегчения. Он скинул
репсовую куртку, расстелил ее на просохшей траве и прилег, положив рядом
пакет.


Разбудили его звуки, совсем не похожие на шум леса; металлическое
бряцание, глухой топот, скрип, нестройный гул голосов. Из-за выводка
молодых дубов шагах в двадцати от Пьера на дорогу выезжал отряд всадников.
В парном строю на тяжелых крупных конях ехали воины в кожаных куртках с
нашитыми блестящими бляхами. В правое стремя каждого упирался тупой конец
пики, украшенной узким языком флажка. За пикейщиками ехали двое на сухих
легконогих скакунах. Один - с массивной золотой цепью поверх стального
нагрудника - энергично жестикулировал. Павлинье перо на шапочке рыцаря
беспокойно вздрагивало, когда тот поворачивал голову к собеседнику.
Последний был одет в темно-лиловый балахон с откинутым капюшоном, над
которым сияло выбритое круглое пятно на макушке.
Немного отстав от двух всадников, трясся на муле рыжий монах, колотя
понурое животное босыми пятками. Следом за ним тонкий юноша в
блекло-зеленой куртке и красных чулках тянул в поводу долгогривого
красавца-коня, к седлу которого были приторочены шлем с белым плюмажем и
треугольный, в ссадинах щит.
Наконец показался последний всадник - огромного роста бородач в
кольчужной рубахе. От луки его седла тянулся аркан, накинутый на шею
старика в лохмотьях со сбитыми в кровь босыми ногами.
Повинуясь изгибу тропы, участники процессии поворачивались к Пьеру
спиной и, постепенно уменьшаясь, терялись в поле, оставив крепкий запах
конского пота, звуки невнятной речи и память о затравленном взгляде
пленника из-под грязных седых косм.
Какой же это век? Смутные обрывки сцен из прочитанных в детстве романов
плясали вокруг рыцарей Круглого стола, Роланда, Тристана, Оттона, Айвенго,
но сказать определенно, какому времени принадлежат люди, только что
проехавшие мимо него, Пьер не мог.
Он встал на ноги и, осторожно отогнув колючие ветки, сделал шаг в
сторону дороги.
- Эй!
Мгновенно ослабев от стреха, Пьер обернулся. В нескольких шагах от него