"Валерий Генкин, Александр Кацура. Окна" - читать интересную книгу автора

- Ну, вообще-то, может быть. Бывает иной раз странное чувство. Но чаще
мне кажется, что я сам выглядываю из себя. Понимаете? Сам себе клетка. И
хочется вылезти. Знаете, в духе одной метафоры - раздвинуть ребра и
выбраться на волю.
- Это ближе. Да. Думаю, вы меня поймете.
Илья молчал.
- Вас наверняка интересует загадка человека. Предлагаю одну мысль.
Представьте себе: тьма, полная тьма. Во всем беспредельном мире. Что это
значит? Ведь мир, мы знаем, полон света. Но если некому смотреть на этот
свет, то он - тьма. Разлетаются сверкающие спирали галактик, льют свет
звезды, но в мире тьма. Доколе? Пока в доме не распахнут окна.
Илья перестал жевать.
- Помните, кто-то сказал: человек - это эволюция, осознавшая самое
себя. Скажем проще - увидевшая себя. Увидевшая мир, свет, жизнь. Да, мы -
окна. В большой многомерный мир. Вспухали, вспухали среди трав какие-то
особые, странные ростки - и в них открывались глаза. Это чудо. Но еще
большим чудом стало явление человека. До этого дух словно в камере темной
сидел. Я имею в виду не Божественный дух, нет. Человеческий. Люди - это
мозаичное миллиардоликое окно. Понимаете теперь смысл их единства? Я провожу
эксперимент... Представьте - темный дом. И вдруг распахивают окна. Свет
заливает... Да будет свет! Но он был вечно. Не всегда были глаза.
- Да будут глаза? - тихо, с легкой вопросительной интонацией сказал
Илья.
- Да будут окна! - улыбнулся в ответ старик.- Бывают окна разные -
широкие, чистые, бывают маленькие, мутные, кривые. Каждый может сделать свое
окно шире, чище. Может, наконец, рядом открыть еще одно и еще...
"Мы - окна",- пел Илья, возвращаясь. "Мы - окна!" - горланил он в
ночной пустоте. "Да, но кто же все-таки выглядывает из нас в этот мир?" -
бормотал он, засыпая.
Наутро Илья проснулся в отличном расположении духа. Выбежал в сад, со
вкусом сделал зарядку, разрывая руками холодный прозрачный воздух и шумно
дыша. Потом подошел к березе и по привычке долго смотрел на соседний дом. И
вдруг понял - его тянет к старику.
Хорошо сидеть у него вечером и неспешно беседовать. Ах, как хорошо. Но
удобно ли навязываться? И какой найти предлог? Не пригласить ли старика
сделать ответный визит? Долг вежливости.
Утвердившись в этой мысли, Илья отправился после обеда к Александру
Ардикеевичу. Но в тот день ему не везло. Проулки коварно петляли.
Загадочного дома он не нашел. В сумерках вернувшись к себе, Илья долго
глядел на темную дачу за гнилым забором и качал головой.
Допевал песню чайник на только что выключенной плитке.
Убаюкивающее тепло накатывало в спину. Илья записывал рассказ
Александра Ардикеевича о том, как он собирал грибы в одной южной стране. В
том вчерашнем рассказе неведомый лес выступал объемным, слоистым,
красновато-серым. А здесь, на измаранной половине листа, проступало нечто
жалкое и плоское. Ни одного точного слова. Корявые буквы отвратительны. "Я
дико бездарен",сонно думал Илья, опуская тяжелые веки. Чуть скрипнула дверь.
В сгустившемся воздухе поплыли голубовато-белые драконы и лилии.
Пепельные волосы светло стекали, тонули в складках черного плаща. Она
смотрела строго и просто. "Пишите",- сказала и села на стул, хромой древний