"Валерий Генкин, Александр Кацура. Водолей и Весы" - читать интересную книгу автора

строгом языке. По одним правилам - наука, по другим - что-то иное.
- А я тебе скажу так. Пока возможен свободный спор, как на афинской
площади, никакой лженауки не будет. И весь вред не от лженауки или каких-то
лжеидей, а от декретированных истин. Все помним про единственно верное
учение, про самые научные теории. Ну и что получилось? Когда наука вместо
аргументов начинает давить авторитетом - тогда и получается лженаука. А так
спорь о звездах сколько влезет - вреда не вижу.
- Ну да, такой демагогией можно оправдать и астрологию, и хиромантию, и
графоманию... - раздраженно начал Игорь, рубя рукой воздух.
- Графологию - ты хотел сказать,- заметил Юра.- А вообще у тебя
типичный снобизм ученой братии, кое-что узнавшей, но вообразившей, что знает
все.
- Ребята, кончайте спорить, давайте лучше выпьем,- сказал Володя,
вставая.- Посмотрите, у всех налито?
На другой день с утра у Володи не было занятий, и он, перемыв посуду,
поехал к Федору. Тот задумчиво сидел на опрокинутом ведре у деревца
черноплодной рябины. Услыхав скрип калитки, он поднял голову и сказал вместо
приветствия: - Все обсуждают...
- Кто?- не понял Володя.
- Да на конгрессе.
- На каком конгрессе?
- Да я и сам не знаю. Конгресс идет. Спорят, спорят. Про космос
чего-то.
- Ты-то как их слышишь?
Федор посмотрел на него ясными глазами.
- А вот,- ответил,- рябину снимал, да и услышал вдруг. Вроде как радио.
- Интересно?
- Я тебе потом расскажу, а ты посмотри в газетах - может, встретишь
где.
- Послушай, Федор, ты под каким знаком родился?
- Ну подо Львом,- неохотно ответил тот.- А чего это ты?
- Скажи мне, знаки эти, планеты - действуют они на нас, на судьбу нашу?
- Вон ты о чем,- протянул Федор.- А ты как думал?
И Володя вдруг понял - действуют.
Леля тихо и мирно дышала. Володя ворочался в постели. Белый луч чертил
на стене таинственные знаки. "Луна",- вздохнул Володя. Нет, к Луне у него не
было претензий. Эта бледная красавица делала жизнь приятней. "А что,-
подумал он,- если бы у Земли было два спутника, как у Марса? Или не было
вообще? О, тогда земная прэзия пошла бы другим путем. Поэт не сказал бы
"Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна"... Не родились бы слова "Сижу я
печальный; - с деревьев листва слетает. В садовой беседке так много луны
сегодня". Не было бы Лунной сонаты. И так далее, не говоря о том, что все
ночи были бы глаз выколи. Нет, Луна - это хорошо". Но почему-то всерьез
обиделся, если не сказать взъелся Володя на далекий Сатурн - планету слабых,
беспочвенных мечтателей, планету грусти, лени и разбитых надежд.
"Почему я не родился под знаком Юпитера?- думал он, крутясь под
одеялом.- Или Марса..." Он вспомнил, чем награждает своих подопечных этот
воинственный бог. Силой и решительностью, авантюристической жилкой и любовью
к бродяжничеству, азартом, огнем, страстью... "Вот и был бы я бродягой с
горячим и решительным сердцем. Ну почему я не родился под Марсом?" И,