"Элизабет Джордж. Школа ужасов ("Инспектор Линли" #3) " - читать интересную книгу автора

открывавших проем в кирпичной стене. Ничем не примечательное здание, крытое
желобчатой черепицей, гараж на три машины, на всех окнах - одинаковые белые
занавески. Сад перед домом отсутствовал, подъездная дорожка упиралась в
невысокий склон, который вместе со стеной отгораживал дом от дороги.
Переднюю дверь, сделанную из цельного куска матового стекла, обрамляла
белая деревянная рама.
Сент-Джеймс позвонил. Дверь открыла женщина в полицейской форме и
провела его в гостиную в дальней части дома. Здесь на обитых ситцем стульях
и на софе возле кофейного столика расположились четыре человека.
Сент-Джеймс приостановился в дверях. Открывшаяся сцена напоминала
старинные картины: двое мужчин и две женщины словно позировали в студии
художника, противостоя друг другу и тем самым уравновешивая композицию.
Мужчины были одеты в обыкновенные деловые костюмы, но их профессия
угадывалась с первого взгляда. Оба сидели, напряженно наклонившись вперед,
один держал наготове блокнот, другой вытянул руку, видимо подкрепляя этим
жестом свою реплику. Женщины сидели молча, неподвижно, не глядя друг на
друга. Похоже, они готовились к новым расспросам.
Одной из двух женщин едва ли сравнялось семнадцать. Махровый халат
повис на ней бесформенными складками (один манжет был перепачкан
шоколадом), на ногах- толстые вязаные носки, чересчур большие для нее, с
грязными подошвами. Маленькая, болезненно-бледная девчушка, губы
потрескались, словно от сильного ветра или безжалостного солнца. Нельзя
назвать ее непривлекательной, нет, она миленькая, легкая, как дымка, но
сразу видно, как ей неможется, особенно на фоне Деборы, подобной пламени,
Деборы, с копной огненных волос и кожей цвета слоновой кости.
Сколько раз за время последней поездки жены Сент-Джеймс порывался
выехать ей навстречу, но Дебора отказывалась повидаться с ним в Йоркшире
или в Бате- в результате разлука продлилась почти месяц. Они общались
только по телефону, и эти разговоры становились все более принужденными,
Дебора все глубже уходила в себя. Ее уклончивая речь позволяла Саймону лишь
догадываться, как она поглощена скорбью о так и не родившемся ребенке, но
любую его попытку заговорить на эту тему жена тут же отвергала односложным:
"Не надо, прошу тебя". И теперь, когда Саймон глядел на жену, впитывая ее
присутствие, будто одного этого соприкосновения взглядами было достаточно,
чтобы вновь привязать ее к себе, он впервые осознал, какому риску подверг
себя и всю свою жизнь, вверив свою любовь Деборе.
Она подняла взгляд, увидела его и улыбнулась, но в глазах у нее стояла
боль. Эти глаза не умели лгать ему.
-Саймон!
Все остальные тоже обернулись к двери. Саймон прошел через комнату,
встал за спиной у жены, коснулся ее ярких волос. Он хотел бы поцеловать ее,
прижать к груди, сообщить ей свою силу, но он чувствовал себя вправе всего
лишь спросить:
- Ты как?
- Все в порядке. Не знаю, с какой стати они вызвали тебя. Я бы и сама
доехала до Лондона.
- Инспектору показалось, что тебе нехорошо.
- Полагаю, сказался шок. Но я уже оправилась. - И лицо ее, и фигура
противоречили сказанному. Под глазами отпечатались темные круги, одежда
мешком висела на ней- Саймон видел, как сильно она похудела за прошедшие