"Элизабет Джордж. Великое избавление" - читать интересную книгу автора

Да уж, про себя он может острить сколько угодно. Вот когда он говорит
вслух, ему, как правило, удается все безнадежно запутать.
Священник снова шмыгнул, и леди вновь неодобрительно покосилась на
него. Господи, с чего ей вздумалось путешествовать вторым классом? Она
вплыла в вагон в Донкастере, похожая на престарелую Саломею, окутанная не
семью, а семижды семью покрывалами, и всю дорогу то пила неароматный, чуть
теплый кофе, который разносили в поезде, то пристально и неодобрительно
глядела на попутчика. Верная прихожанка англиканской церкви, в этом можно не
сомневаться.
И наконец он чихнул. Он вел себя столь безупречно от Донкастера и почти
до самого Лондона, кажется, она уже готова была простить ему служение
католической церкви. Но, увы, насморк покрыл его вечным позором.
- Я... э-э... вы уж простите,.. - начал было он, но что толку! Платок
застрял где-то глубоко в кармане. Чтобы добраться до него, пришлось бы на
минутку выпустить из рук потертый портфель, который лежал у него на коленях,
а на это священник отважиться никак не мог. Пусть уж дама потерпит. Речь
идет не о нарушении этикета, мадам. Речь идет об УБИЙСТВЕ. Обретя опору в
этой мысли, священник решительно зашмыгал носом.
Услышав недопустимые в порядочном обществе звуки, леди села еще ровнее,
напряженно выпрямив спину, каждой мышцей своего старого тела выражая протест
и презрение. Негодующий взгляд отражал все ее мысли: "Жалкий человечишка.
Ничтожество. Ему семьдесят пять лет, а выглядит он на все восемьдесят пять.
И чего еще ждать от католического священника! На лице три пореза - до сих
пор бриться не научился, в уголке рта присохла крошка от съеденного на
завтрак гренка, черный костюм уже залоснился от старости, залатан на локтях
и на манжетах, фетровая шляпа покрыта пылью. А этот мерзкий портфель у него
на коленях! С самого Донкастера он ведет себя так, словно я села в поезд
исключительно с намерением выхватить у него этот портфель и выпрыгнуть с ним
из окна. Господи Боже ты мой!"
Вздохнув, женщина отвернулась от священника, словно в поисках отдыха и
покоя. Но где уж там! Он продолжал сопеть и отфыркиваться, покуда поезд не
замедлил движение. Вот они и достигли цели своего путешествия.
Поднявшись, леди пронзила своего попутчика последним, прощальным
взглядом.
- Наконец-то я узнала, как выглядит ваше католическое чистилище! -
прошипела она и направилась по коридору к выходу.
- О, господи, - забормотал отец Харт, - о, господи, я и в самом деле
должен, наверное...
Но она уже скрылась из виду. Поезд остановился под сводом лондонского
вокзала. Пришла пора совершить то, ради чего он предпринял поездку в
столицу.
Священник огляделся, проверяя, не растерял ли он своего имущества.
Особой причины беспокоиться у него вроде бы не было - весь багаж,
прихваченный им с собой из Йоркшира, состоял из старого портфеля, который он
ни на минуту не выпускал из рук. Харт искоса поглядел в окно, привыкая к
распахнутому пространству Кингз-Кросса, так непохожего на вокзал Виктория,
знакомый ему с юности. Там уютные старые кирпичные стены, киоски, уличные
музыканты. Где-то поблизости и отделение лондонской полиции. А Кингз-Кросс
оказался совсем другим, абсолютно другим - огромные площади покрытого
плиткой пола, с потолка свисают заманчивые рекламные плакаты, тут же продают