"Сергей Герасимов. Country of well (Цикл "Машина снов")" - читать интересную книгу автора

3.

Господин Brikovsky был поэтом. Господином он был для почитателей, а
для друзей просто Мишель. Друзей он имел во многих городах мира и помногу
в каждом, так как был человеком довольно легкомысленным. Довольно
легкомысленным во всем, что не касалось поэзии. Он был в легком бежевом
костюме, бежевых туфлях и огромных солнцезащитных очках, совсем не модных.
Его манера говорить покоряла.
- Ого, - продолжил Мишель, - вот это, друг, да!
Он сделал широкий жест, обозначавший "да!" и, для большей понятности,
подержал друга за сгиб локтя. Поправил очки и обернулся, сверкнув лысиной.
Через лысину бежали длинные волосинки в тщетной надежде добежать до
затылка и впасть в мелкое море настоящих волос. На затылке виднелась
полускрытая шишка, поблескивала на солнце, вспотев, предательница.
- Да, я вот о чем, - продолжил Мишель с последнего слова (спутник был
молчалив и удобен для словоизвержений), - вот о чем: если эти колодцы так
похожи на людей, то они должны понимать поэзию. Конечно, не все люди
понимают настоящую поэзию, прости, что я плохого мнения о нашем
человечестве, но есть стихи, которые должны быть понятны каждому, даже
колодцу.
Спутник молчал, обдумывая что-то свое.
- Я предлагаю почитать им стихи, - предложил Мишель, - у меня как раз
есть подходящие.
- Нам было сказано поменьше говорить с ними, - ответил спутник.
Мишель обижено посмотрел на него: нос картошкой, слишком холодные
глаза для столь простецкого носа, слишком аккуратная стрижка, выражение
губ "себе на уме". Говорит черезчур грамматически правильно, подбирая
слова. Умник. Умник, но дурак, как и все умники. Так подумал Мишель.
- Хорошо, можно сделать так, что никто не узнает, - сказал Мишель, -
мы отстанем от группы, позовем парочку колодцев и я прочту им из своего.
Если они не заплачут от счастья, значит они пустые железки, или камни. На
моих концертах даже камни плачут. Пошли.
Спутник согласился из каких-то своих соображений.
Они отстали от всех и поспешили в обратном направлении. Встретив
Стена и Стенни, Мишель предложил присоединяться, но Стенни отказалась за
двоих.
Полянка поросла травой густо и высоко. Трава мягко шуршала, касалась
колен. Три колодца стояли невдалеке друг от друга. Чуть дальше выростал
еще один, четвертый, похожий на покосившийся старый гриб. Первые три были
свежепокрашены зеленым, четвертый имел некрашеную деревянную крышу с
недавно вставленной доской. На его боках виднелись полузатертые
человеческие надписи - совсем старик.
Мишель стал под неплотное мохнатое дерево (весь в прожилках желтого
дня) и начал читать на незнакомом языке. Стихи звучали вполне ритмично,
лишь иногда стекая в полную невыразительность, поддерживаемую, вероятно,
смыслом. Но плакать не хотелось. Три колодца зашевелились и придвинулись,
став кружком. Один из них вибрировал сильнее других. Наверное, старая
модель. Колодцы стали издавать гулкие звуки в соответствии с ритмом, что