"Сергей Герасимов. Эпоха игры" - читать интересную книгу автора

видел - неприличного содержания. Эпоха материи приносит свои плоды:
древние табу исчезли, исчезла любовь к Богу, затем любовь к ближнему,
затем мы просто забыли, что такое любовь. И назвали этим словом то, что
никогда не имело названия. Почему-то приятно ломать, уродовать, калечить
этот мир, наполнять его грязными словами, надписями, рисунками, и по
возможности делать это анонимно. Может быть для того, чтобы казаться чище
на фоне всеобщей грязи. А может быть, это месть миру, который долгие годы
ломал, уродовал и калечил тебя, и наконец добился своего, наполнив тебя
грязью до краев?
Острова - настоящий рай для скалолазов - эти люди ползают по отвесным
вулканическим террасам, как муравьи по древесному стволу. Время от времени
кто-то из них срывается вниз и попадает в другой рай, тоже настоящий. На
месте этих людей я бы нашел для лазания другое место - слишком уж страшно
выглядят каменные пляжи под обрывом. Они выложены черной галькой, каждый
камешек величиной с небольшого бегемота; по форме камни напоминают
огромные яйца, они торчат вплотную друг к другу острыми концами вверх.
Представляю, как это выглядит с высоты.
Рядом с островом, на котором я живу, есть еще четыре: один большой и
три маленьких. Четыре, если не считать Челюсти и маленького безымянного
клочка суши неподалеку от порта. Этот островок - скала, отколовшаяся и
отделившаяся от суши. Он зарос соснами, не растущими больше нигде
поблизости; может быть, первые семена привезли с собою любители прыжков в
воду, которые уже давно оккупировали безымянный остров: среди скал можно
найти трамплины для прыжков любой мыслимой высоты. Прыжки безопасны -
скала с отрицательным наклоном уходит в глубину на несколько километров,
как утверждают знатоки.
Челюсть - это ряд мелких островков, которые видны из окон моего дома.
В прилив остаются только клыки; в отлив из воды появляются все зубы и
группа скал действительно напоминает нижнюю челюсть. Из моего окна скалы
кажутся маленькими, но это иллюзия, действительные размеры островков
воспринимаются лишь тогда, когда рядом с ними проходит яхта.
Я живу на Острове три недели. В любой сезон здесь одна и та же
погода, которая меня вполне устраивает. Солнце встает всегда в шесть и
поднимается вертикально, невидимое в тумане; в восемь утра туман над морем
рассеивается и до двенадцати прекрасное голубое небо нависает над тобою,
как громадная оптическая линза; после двенадцати начинают собираться
облака; около трех часов начинается недолгий дождь, обычно с грозой; к
вечеру снова проясняется небо. За время, пока я здесь, дождь лишь однажды
лил полтора часа, и однажды было сухо три дня подряд. В эти сухие дни я
бродил по лесу - листья деревьев были покрыты крупными каплями: феномен,
который я никак не мог объяснить.



3

Судьбы - они как люди, они просты и понятны только при беглом
знакомстве. Я верю в вою судьбу, скорее всего, это единственное во что
стоит верить в этой жизни. Моя судьба столько раз показывала свою власть и
силу, что не верить в судьбу я просто не могу; обычно я подчиняюсь ей,