"Сергей Герасимов. Осьмирук с планеты Безо (рассказ)" - читать интересную книгу автора

энтропийный выр, и тот не сработал - ладонь, видимо, не имела никакой
внутренней структуры. А шкала абсурдизатора показывала абсолютную
абсудрность и сделать ладонь ещё абсурднее явно отказывалась. Джонкина
начала пятиться.
Следующие два часа ничего не происходило. Джонкина ушла километров на
шестнадцать по прямой и стала успокаиваться. Возможно, эти фокусы
рассчитаны не на человека. Слишком большие затраты на таких вредных
козявок, как мы. Но рука ведь человеческая? - тогда почему меня отпустили?
По пути к кораблю она размышляла и сроила планы. Нужно будет проверить
эту гадость, думала она, проверить как она реагирует на неживые предметы и
как на живые, проверить насколько она сильна и опасна ли вообще. Почему
осьмирук разбрасывает свои руки и почему они так похожи на человеческие?
Может быть у него отрастает слишком много и время от времени он проводит
гигиеническую операцию, вроде бритья?
Прямо у её ног лежала ещё одна ладонь, слегка сгибая и разгибая
пальцы. Эта не притворялась мертвой.
Джонкина бросила ей сухую веточку; пальцы помяли и выбросили ненужный
предмет. Джонкина вынула булавку из волос и уколола себя в плечо. Выдавила
каплю крови и стряхнула её на лежащую ладонь. Рука сжалась в кулак и
сказала шепотом: "крооооовь..."; поднялась в воздух и медленно полетела в
ту сторону, куда ушел осьмирук. Со всех сторон взлетели другие руки,
примерно с десяток. Взлетели и стали приближаться. "Крооовь, крооовь,
крооовь...", - звучало здесь и там. Кажется, они хотели крови.
Джонкина включила защитное поле степени восемь и земля вокруг неё
задымилась и начала кипеть. Ладони пролетели сквозь поле как сквозь
пустоту. Джонкина включила фантомайзер и стала невидимой - взамен этого
другая, нестастоящая, голографическая Джонкина побежала по траве к холму,
крича и привлекая к себе внимание. Ладони не отвлеклись на иллюзорный
обьект и продолжали сближаться. Когда они подошли достаточно близко,
Джонкина подпрыгнула и стала колотить их руками и ногами, применяя
сильнейшие приемы из своего арсенала. Некоторое время ладони не отвечали,
потом одна схватила Джонкину за ногу и так, в подвешенном виде, поволокла к
логову осьмирука.
Осьмирук спал, подергивая длинным хвостом. Его пасть, величиной с
пасть бегемота, была полуоткрыта. Вокруг лежали кости, целые и сломанные, и
пара изгрызенных человеческих черепов. Пахло горелым мясом. Джонкина
поймала себя на мысли, что не верит в собственную смерть. Весь мир построен
вокруг меня, - подумала она, - он развалится, если я исчезну. Умирать могут
только другие, они же не такие настоящие. Умирать может даже мама или
сестра, это ещё можно понять. Но ведь никто не знает, не разрушится ли
Всебенная с моей смертью. Не рискуйте, не убивайте меня. Пусть лучше мне
сделают больно, я согласна.
Пока она так думала, её подвесили под деревом, как тушу в
морозильнике. Впрочем, оружие продолжало левитировать неподалеку.
Джонкина дала сильнейшую очередь из распылителя и осьмирук проснулся.
Он зевнул так, что его голова-туловище преломилась почти надвое, и дернул
языком. Язык у него был как змеиный, похожий на плеть. Рука бросила
Джонкину прямо под ноги чудовища и, упав, Джонкина увидела, что место ног у
осьмирука руки. Вот почему ладони такие натруженные и вот почему под
ногтями грязь.