"Сергей Герасимов. Единоборец (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

одна из самых опасных. Оторванная мышца еще ничего не значит, я могу
сражаться и без нее. Атака направлялась на область сердца.
Я вижу короткое телескопическое жало, которое то втягивается, то
выдвигается из правого кулака партнера. Это жало, оснащенное обратными
стопорящими чешуйками, должно было войти между моих голых ребер. Тогда
трехметровая гибкая и очень быстрая стальная змея проникла бы во внутреннее
пространство моего тела. Она бы двигалась быстро, как пуля со смещенным
центром тяжести и превратила бы в лохмотья большинство моих жизненных
органов. Всего пару секунд - и я бы проиграл. Конечно, такая штука не смогла
бы меня убить, но, поверьте мне, ощущение не из приятных. Со мной это
случалось пару раз, и я не хочу повторения. К счастью звучит гонг.
Перерыв будет длиться две минуты. Арену приводят в порядок на скорую
руку, снова включается музыка, и снова та же самая. Полуголая девчонка с
упругим задом ходит по кругу, подняв плакатик. Две минуты это слишком мало.
Для начала я отключаю боль. Она очень сильна и мешает сосредоточиться. Я
сдираю майку и быстро осматриваю повреждение. Ничего, могло быть и хуже.
Мышца действительно оторвана от ребер, но продолжает держаться за счет
кожаного мешка. Я прикладываю ее на место и прижимаю пальцами по краям.
Сейчас главное, чтобы схватились края. Если края схватятся, мышца прирастет
на место. Для этого нужно минимум три минуты. У меня остается лишь полторы.
В спешке я неправильно прижал верхнюю долю. Если она прирастет так, что
вполне возможно, то будет выглядеть слишком уродливо. К тому же, это
помешает свободе движений. Придется срезать ее еще раз. Я принимаю
мгновенное, хотя и не самое лучшее решение: быстро срываю верхнюю долю, пока
она не прилипла окончательно, и устанавливаю ее со всей возможной
тщательностью. Здесь не стоит тянуть, мышца уже холодна как мертвое мясо, в
ней совсем не осталось крови. Да, медицина не мой конек, я редко когда делаю
что-нибудь с первого раза. То есть, редко когда делаю хорошо, особенно редко
в спешке. Но, кажется, края прилипли. Я осторожно приоткрываю просвет
сосудов, кровавые сгустки пузырятся по границе разрыва, но сильного
кровотечения нет. Может быть, обойдется. Собственно, мне нужна всего лишь
минута. Еще одна. Звучит гонг и начинается второй раунд.
На самом деле мне ничего не грозит. Партнер не может убить меня: мы с
ним едины, и моя смерть означала бы его собственную. Самое больше, что он
может сделать, это вывести меня из строя. Поэтому единоборство никогда не
бывает справедливым. Время от времени партнеры гибнут. С этим ничего не
поделаешь, как и с большинством несправедливостей жизни. Но они созданы так,
что станут цепляться за жизнь до последней возможности. Тело моего партнера
еще более надежно, чем мое. Но я знаю, как его убить, и он знает, что я это
знаю. Поэтому я имитирую атаку на его лицо. Теперь он будет более
осторожным.
Единственный способ его убить - это уничтожить центры регенерации. Мои
крючья касаются его лица, и на трибунах поднимается вой. Всегда приятно
иметь понимающих зрителей. Партнер уходит, отодвигается на максимальную
длину шнура. Я всего лишь сорвал ему два клочка кожи на щеках, но мы с ним
понимаем, что это значит. В черепе партнера есть несколько пустот, куда
вставлены устройства регенерации. Стоит мне повредить эти устройства - и
любая серьезная рана или разрыв органа смогут стать смертельными. Сейчас я
показал ему, что я собираюсь сделать.
Но на самом деле мне всего лишь нужно выиграть время. Пока что я не