"Сергей Герасимов. Часть той силы (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

кровоподтеки, почти черного цвета. Седая щетина продолжала расти, а из горла
порой вырывались странные пугающие хрипы - так, будто тело еще было живо и
силилось вздохнуть. Возможно, в нем медленно расслаблялись какие-то мышцы.
Сейчас дед выглядел еще страшнее, чем при жизни. Его пальцы скрючились и
побелели, словно мертвец пытался вцепиться во что-то. В его лице не было
отрешенности, умиротворения или хотя бы безразличия, которое обычно
проступает на лицах мертвецов. Его лицо все еще было сосредоточено, и
казалось, что даже мертвый дед продолжает стремиться к чему-то, видимому
лишь ему одному.
Весь день Рита была с Ложкиным, она помогала делать те простые вещи,
которые умеет делать лишь женщина. К вечеру тело было готово, деда накрыли
покрывалом и выключили свет в той комнате, где он лежал. Так, словно свет
мог ему помешать. Ложкину хотелось плакать, и он стеснялся этого.
- У тебя ведь больше никого нет? - спросила Рита.
- Совсем никого. Я его не любил, допустим, он был деспотом, но с ним
ушло самое дорогое. Самое настоящее. Мое детство. Ушло прошлое. Я чувствую
себя как кактус, у которого сгнила нижняя половина. Он воспитывал меня до
восьми лет. Было время, когда я ненавидел его, и никогда не понимал. Но
сейчас он продолжает во мне жить. Ты знаешь, он дал мне в руки комок глины,
впервые. И он научил меня лепить. Из-за него я стал тем, кто я есть.
- Скульптором, который до сих пор не продал ни одной из своих работ, -
уточнила Рита. - Прости меня, но это все фигня. Деньги не имеют отношения к
искусству, - сказала она, щелкнула зажигалкой и затянулась.
Ложкин был скульптором, причем всегда считал это занятие не увлечением,
а главным делом своей жизни. Иногда он вырезал или рисовал, но его страстью
была лепка, причем лепил он всегда из глины.
Он не любил дерево, камень, металл и пластик. Он предпочитал лепить из
глины, причем обычно оставлял поверхность шершавой и необработанной, не
глазируя ее, не покрывая эмалью или лаком. Чтобы сделать глину водостойкой,
он обязательно обжигал ее при тысяче трехстах градусах или даже чуть больше.
Для этого есть специальные печи, и Ложкин имел их две, разных размеров, но
обе небольшие. Он оставлял видимым само тело глины, тело, такое же
выразительное, как и человеческое - ведь ее поверхность всегда немного
напоминает человеческую кожу. Правильной обработкой глине можно даже придать
фактуру кожи. А любая глазурь или эмаль превращает глиняную скульптуру в
обычную керамику, и никакая раскраска уже дела не изменяет. Давным-давно
Ложкин изготовил несколько работ на заказ, для музея, покрыв их свинцовой
глазурью с оксидом олова, а потом раскрасил золотой и серебряной краской.
Денег за работы он так и не получил, а экспозицию, как ни странно, назвали
"народная глиняная игрушка". Это обидело Ложкина. С тех пор он работал
только с голой глиной, постепенно совершенствуя свое мастерство. Иногда ему
казалось, что он знает о глине все. Иногда, в редкие моменты вдохновения,
ему казалось, что глина оживает в его руках. Но дед сразу же в день приезда
осмотрел все и безжалостно раскритиковал работы его последних лет, похвалив
лишь модель руки, изготовленную пять лет назад.
- Ты совсем не чувствуешь глину, - тогда сказал дед. - На твоем месте я
бы занялся другим делом и не портил материал. Да и материал у тебя, я
смотрю, дурацкий.
- Это лучшая скульптурная глина, которую я смог достать, лучшей в
природе не бывает, - возразил Ложкин.