"Сергей Герасимов. Часть той силы (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

ногами, нашел глазами старую кирпичную водокачку, в которой, по легенде,
утопили немало кому-то неугодных строптивых людей, и сразу почувствовал себя
спокойно. Все напряжение последних дней осталось в столице. Его дом был
здесь и только здесь: дом трижды перестраиваемый только на его памяти, в
первый раз еще крытый ржавым железом и с грязным дощатым полом, затертым до
такой степени, что полированные шляпки гвоздей торчат из него выпуклые, как
чирьи (или это аберрация генетической памяти?), а теперь отличный
двухэтажный каменный особняк, дом однозначно богатый, в котором, к
сожалению, просто некому жить.
Во дворе он нашел собаку на цепи, крупную, рябую, издыхающую от голода;
собака лежала спиной кверху, раскинув в стороны все четыре лапы. Она умирала
не только от голода, но и от жажды. Каким-то звериным чутьем собака сразу же
унюхала в Ложкине хозяина и стала послушно и с благодарным усердием
откликаться на кличку "Полкан". Ложкин вошел в дом, который не был заперт, и
убедился, что дом остался до последней мелочи нетронутым, идеально
совпадающим со своим отпечатком в его, скульптора Ложкина, памяти. Дом
двигался сквозь время, как повозка сквозь лес: нисколько не меняясь оттого,
что опушка сменилась глухими дебрями. От чего-то Ложкин почувствовал страх:
что-то неизвестное таилось в этих дебрях времени, нечто, с чем придется
столкнуться. Над Еламово начинала сгущаться ночь, и тени стали серы.
Ложкин бросил чемодан в большой гостиной на первом этаже, расположился
на диване, расстегнул рубашку на груди и вытряхнул из бутылочки жало,
свернутое в полукольцо.
Эту штуку отдал ему дед, причем посоветовал прикладывать к телу как
можно чаще.
- Существо, которому это жало принадлежало, - говорил дед, - называется
сморвом. Не могу тебе сказать, как выглядит сморв, потому что его внешность
бывает разной. Возьми это жало, оно уже почти израсходовано, поэтому вреда
тебе не будет. Польза, напротив, огромная. Приложишь к телу еще пять или
шесть раз, и оно перестанет действовать.
- Это обязательно? - спросил Ложкин.
- Это очень сильный стимулятор. Поможет сбросить лишний жир. Станешь
сильнее, хотя и не будешь таким сильным, как я. Будешь двигаться быстрее и
точнее, будешь четче думать, меньше спать. Никаких простуд или гриппов.
Жизненный тонус станет как у молодого голодного волка. Стопроцентно
природный продукт, ха! Только природа нашей планеты к нему не имеет никакого
отношения. Кстати, улучшает потенцию в несколько раз, хотя тебе это пока не
нужно. Ты когда-нибудь занимался спортом?
- Почти нет, совсем немного, - ответил Ложкин, - немножко боксом и
немножко плаванием, но в детстве меня водили на балет. Зато организм крепкий
от природы, как у быка.
- Понимаю, сам такой. Все мы такие, - сказал дед. - Говоришь, значит,
на балет? Надо же!
- Это было не долго, я вскоре заболел. Простудил среднее ухо. Я часто
простужаюсь.
- Ничего, жало тебе поможет. Сбросишь килограмм семь или десять. Мышцы
укрепятся, станешь злее. Будешь похож на мужчину. Наша порода крепкая, это
точно, сила в тебе есть, а вот зла не хватает. Настоящего, хорошего зла,
такого, как у меня. В школе тебя били?
- Никогда, хотя несколько раз пытались, - сознался Ложкин. - Я не любил