"Сергей Герасимов. Жулька" - читать интересную книгу автора

лапах, чтобы удобней было наблюдать. Она ждала, что хозяин будет учить чужую
собачку лаять и удивлялась такому странному желанию хозяина - ведь лаять
чужая собачка вроде бы умела.
После третьего удара палкой чужая собачка перестала визжать. Хозяин
примерился и ткнул ее еще раз. Потом повернулся и подошел к Жульке. Он
держал лыжную палку приподнятой для удара. Половина курицы красиво
проплавляла снег свежей кровью. Хозяин поднял палку выше. Жулька смотрела на
него своими человеческими глазами, но что-то в ее взгляде изменилось. Хозяин
заметил это и опустил палку. Потом он долго что-то говорил, потом зажег
сигарету и протянул Жульке, но Жулька отвернулась и медленно пошла по
дорожке. Хозяин бросил сигарету в снег, выругался и ушел в дом. Вскоре он
вернулся с фанеркой, подцепил фанеркой тело чужой собачки и выбросил за
калитку. Лыжи и палки так и остались лежать во дворе до утра. Ночью Жулька
изгрызла пластмассу на одной из палок, а потом, для верности, и на другой.
Следующим утром, не очень рано, когда снег был синим и желтым от косо
падающих ярких солнечных лучей, Жулька нашла подкоп, сделанный курами, и
выбралась на улицу. Хозяин пел песни, потому что было воскресенье, потому
что он был пьян, потому что картошки в доме осталось только не месяц, потому
что контора, куда он устроился, лопнула, потому что жены и детей у него не
было никогда, а единственная собачка, которую он любил, соблазнилась первым
же куском куриного мяса, потому что жизнь была дурой, а он - дураком, потому
что только и осталось у него счастья, что напиться и запеть, по обычаю,
широко распространенному и тогда, и сейчас.
Жулька давно не была на улице, поэтому она постояла, оглядываяь, прежде
чем уйти. Улица стала другой, улица даже пахла иначе. Улица пахла клеем и на
железном заборе хозяина висело свежеприклеенное объявление. По улице
проехала машина необычной формы и провели собаку необычной породы. Жулька
попробовала тявкнуть, но чужая собака оставила без внимания ее маленький
тявк.
Потом Жулька пошла в ту сторону, где заканчивался город. По дороге она
прошла мимо табачной фабрики и увидела доброго молодца в в серо-синем
комбинезоне и нерусской надписью на кармане комбинезона. Добрый молодец
проводил ее удивленным взглядом и хлопнул себя по карману. Сейчас табачная
фабрика пахла иначе - это была совсем не та фабрика, где Жулька родилась.
Может быть, там был порядок, менеджмент, налоговые инспекотора и таможенные
декларанты, может быть, это все было очень хорошо, но куда же делся двор,
усыпанный табачным листом, куда же делась беспричинная человеческая забота,
куда же делись кусочки Докторской и Любительской, даваемые чистого сердца-
пускай появилась Салями, выпрыгнув в жизнь прямо из фильма о Штирлице, но
Жульке не было дела до Салями.
В конце переулка она встретила бывшую сторожиху, старушку Машу, совсем
древнюю, не узнающую никого, даже странную собачку Жульку. Старушка Маша,
казалось, состояла из одних только морщин и платков; она медленно шла и
просила пустую улицу подать ей копеечку. Пустая улица не подавала; а Жулька
еще помнила старушку Машу с ярко накрашенными губами.
По дороге Жулька трижды встретила мальчиков, хорошо помнивших ее.
Мальчики предлагали ей сигареты, но Жулька отказывалась. Мальчики громко
удивлялись - в тринадцать лет ум еще не способен понять, что от сигареты
можно отказаться. А в самом конце улицы Жулька встретила знакомую девочку и
девочка повесила ей на уши прищепки. Жулька посмотрела с таким выражением,