"Сергей Герасимов. Шаги за спиной (рассказ)" - читать интересную книгу автора

По парку шлялись старшеклассницы, из чужих, в основном белые, розовые и
клетчатые, в синюю клетку, пробредали редкие загорелые пьяницы с лицами
цвета земляники, сверкало солнце, распластанное в подсыхающих лужах, метко
охотилась ласточка, над самой землей, показывая чистую белую спинку. Жирные
червяки переползали асфальт, из лужи в лужу, и Валерий специально наступал
на них, чтобы не страдать одному в этом нелепом мире.
Он зашел в безымянную закусочную и купил два пирожка с повидлом.
Незнакомое лицо пропустило его без очереди - лицо было благодарным родителем
неизвестного ученика. Он запил пирожки кофе и, сидя за мокрым,
плохопротертым столом, вспоминал косточку на ее бедре (где он держал руку
целый час, в прошлое свидание) ее серый взгляд, всегда направленный чуть в
сторону (я стесняюсь смотреть в глаза), запах ее волос и музыку ее
смущенного, спрятанного смеха, вдвигаемого в себя как телескоп.
На сытый желудок время побежало быстрее; первые полчаса еще медлили,
откалываясь некрупными ломтями по пять минут (Валерий смотрел на часы),
следующий час растворился в жарком воздухе, надвинулись тучки и, пригрозив,
ушли. Валерий направился к свежепостроенному кварталу Новобродной.
В доме номер двенадцать, квартире сорок один обитала туповатая
вреднюшка девяти лет, которой Валерий давал частные уроки фортепиано.
Ребенка звали Наташкой, она была груба, толста и нечистоплотна (вся в папу с
мамой), но не без способностей. Наташка всегда ленилась и затягивала урок,
болтая на посторонние темы, неиссякаемо находя все новые; на замечания
Валерия о том, что пора бы поработать, она и ухом не вела. Минут через
двадцать после начала урока заходила мама - увеличенная и расширенная копия
дочери - и удивлялась, что не слышит звуков инструмента. Это был самый
драматический момент урока. Наташка бросалась к клавишам (крышку Валерий
открывал заблаговременно), мать называла дочь полнокровными словами из
лексикона старых ожирелых полковников военных кафедр, давала оплеуху, от
которой Валерий краснел по-девичьи. Дочь начинала стараться, но выдыхалась
минут через двадцать. После этого порывалась показывать Валерию свою
коллекцию кукол. Коллекция увеличивалась каждую неделю. В конце урока
входила мать в кружевном бюстгальтере, жирно блестя потным животом, и
отдавала деньги, несколько раз их пересчитывала. Все это можно было вынести
лишь рассчитывая на близкую свободу. До лета оставалось всего две недели, а
значит, всего два урока.
Потом - прощай лишний заработок, на который не нужно было соглашаться с
самого начала. Правильно говорил Скрудж Макдак: деньги нужно зарабатывать
головой, а не руками.
Что-то в этом роде он точно говорил.
Пятнадцать минут урока уже прошло. Наташка разговаривала о том, какая у
них сейчас тупая учительница по музыке и Валерий, слушая в-полуха, думал,
что то же самое сейчас говорят о нем десяток таких же точно Наташек, о том,
что все это, в конце концов, не так уж и важно, когда-нибудь жизнь
изменится, когда-нибудь Людочка-чка все же согласится...
И вдруг зазвенел телефон.
- Это вас, - удивилась Наташка. - Вы кому-то дали наш номер?
- Никому.
Он взял трубку.
- Привет, музыкант, - произнес голос. - Тебе уже передали, что я тебя
убью? Так вот. Я тебя убью не сразу.