"Сергей Герасимов. Бабочка и мышь" - читать интересную книгу авторанадзором. Положи ножницы.
На всякий случай он сделал шаг назад. - Смотри, - сказала Алиса и повернула ладонь вертикально. Ножницы прилипли к ладони. - Это фокус? - спросил доктор Кунц, испугавшись еще сильнее, словно невероятное подтвердило угрозу. - Мое тело может притягивать металл. Мертвое тянется к мертвому. Я заметила это вчера. - Очень интересно. Давайте выпьем успокоительного. - Нет, только шампанского. Разве я тебе не нравлюсь? - Сто, - сказал доктор Кунц. - Что "сто"? - не поняла Алиса. - Сто долларов и эту ночь мы проведем вместе. Я ведь все-таки рискую, вы должны понимать. - А вдруг я тебя убью, да? - Нет. А вдруг меня выгонят с работы? * * * "Мне будет стыдно на том свете", - сказала Алиса. Со вчерашнего дня она была уверена, что тот свет на самом деле существует. Вчера она попробовала покончить с собой. Есть много способов уйти из жизни для того, кто уверен, для того, кто имеет силу. Наивные полицейские отбирают у заключенных подтяжки и шнурки. Но не обязательно ведь вешаться. Ведь можно, например, Можно сделать еще проще - просто прекратить дышать. Запретить себе вдох. Тут нужна лишь сила воли, такая сила, которая умирает последней. Упрямая сила и немножечко злая. Алиса легла на диван и последний раз вдохнула безвкусный воздух. Не быть или не быть? - вот как стоит вопрос. Такой вопрос не снился датским принцам, всем вместе взятым. Глаза все еще цеплялись за этот мир: они бегали, выхватывая детали потолка, обоев, люстры, обходя круг света на потолке. Под карнизом обрывок гирлянды, оставшейся с Рождества - с праздника, уютного, как материнская утроба. Пришлось глаза закрыть, хотя веки сопротивлялись, вздрагивали. Трудно было только первую минуту, примерно. Потом желание вдохнуть отступило. Осталась лишь тяжесть в груди и ясность мысли, холодная, как солнце, распластанное над снегами. Еще минуту ничего не происходило. Потом она снова открыла глаза и встала. Встала - и обернулась на себя, все еще лежащую на диване. Ее тело осталось валяться плашмя, как мертвое. Впрочем, оно и было мертвым. Лишь пальцы на ногах зачем-то шевелились. Последние рефлексы плоти, которая еще не стала веществом. Вот я и умерла, подумала она. А ведь совсем не страшно. И совсем не обязательно куда-то лететь. Все так просто. Ничего не жаль. Впервые ничего не жаль. Как долго это продлится? Она посмотрела на часы. Секундная стрелка перестала прыгать. Говорят, часы останавливаются, когда человек умирает. А что зеркала? Она нашла зеркальце, но не увидела в нем себя. Я так и думала. Но должно ведь быть что-то еще, что-нибудь особенное. Часы и зеркала это слишком |
|
|