"Сергей Герасимов. Портрет художника в зрелом возрасте" - читать интересную книгу автора

Сергей Владимирович Герасимов

Портрет художника в зрелом возрасте

Я начал писать раньше, чем научился читать. Первый мой рассказ был
напечатан мною еще тогда, когда я не знал букв, кроме, может быть, буквы А.
То есть, мне было тогда около трех лет. Я прекрасно помню тот день и все
обстоятельства этого происшествия, как теперь оказалось, знаменательного.
Это был кабинет: нечто подобное тому, что теперь называют офисом. За окнами
была зима, я хорошо помню, что была именно зима, потому что свет из окон был
зимним.
Зимний свет ни с чем не спутаешь - в нем совсем особенная хмурая
белизна, одновременно напоминающая и серость и один из множества оттенков
сиреневого.
Человеку с воображением легко представить то, о чем я говорю:
достаточно посмотреть на потолок в побелке (если побелка свежая) и
вообразить, что этот оттенок начал светиться. Таков цвет зимы, и таков был
цвет того дня. Окна в кабинете были занавешены простынями до половины,
снизу, и я не мог видеть настоящей зимы на улице, но свет, проникавший
сквозь простыни, был, несомненно, зимним. В кабинете стояло несколько
столов, покрытых бледными скатертями, напоминающими те самые простыни,
которые прикрывали окна; я не помню что было на других столах (те предметы
были совершенно непонятны мне, непонятны, а потому неинтересны), зато на
одном из столов была печатная машинка. Я взобрался на стул - прекрасно
ощущаю сейчас его чернокожее, чуть липкое сиденье - и оказался у печатной
машинки. По некоему капризу судьбы в машинку был вставлен чистый лист. Не
знаю откуда, но в то время я уже знал, для чего служат печатные машинки. Я
знал тогда и как нужно писать. Я имею ввиду не "писать буквы и слова", а
именно "писать", в высочайшем значении этого слова. Наверное, такое знание
заложено в ребенке от рождения, как в маленьком Моцарте была заложена
будущая музыка и как заложено в семени будущее дерево, со всеми его ветвями
и даже со множеством поколений будущих деревьев. Я писал свой первый рассказ
не тем тяжелым, неживым и довольно примитивным стилем, который вы видите
сейчас перед собою (можете отметить, как часто я путаюсь и ошибаюсь), -
тогда мой стиль был безупречен.
Я решил писать о том, что я знаю, а знал я мало. Я выбрал темой
рассказа жизнеописание нянечки нашего детского сада - особы довольно
интересной, о которой сейчас уже не могу припомнить ничего, кроме имени:
Марья Ивановна. Имя классическое. Тогда я ясно сознавал, что писать нужно
только о том, что хорошо знаешь. Позже я забыл это правило и стал писать
лишь то, чего не знаю - это случилось тогда, когда я начал разучиваться
писать.
Для рассказа мне хватило одной страницы. Я даже не успел закончить
страницу, потому что пришли взрослые и нарушили мое уединение. Тогда я
понимал, что для того, чтобы истина зазвучала, ей требуется тишина. Нет, не
тишина, а нечто совсем другое. Но я не могу сейчас назвать нужное слово -
потому что с той поры прошло лет сорок и я нужное слово позабыл. Но я помню,
что помнил его.
Взрослые вынули мой лист из машинки и спросили о чем я писал.
- О Марье Ивановне.