"Мария Гердер. Плановые дети и другие случайности " - читать интересную книгу автора

хрустящие хлебцы и творог с зеленью.
- Пока с Себастьяном пустой номер, - сказала Карин. - Мы уже трижды
приглашали его, и всякий раз он нам вешает лапшу на уши про свою святую
Хельгу. Больше я не могу это слышать.
- Но другого кандидата у нас нет.
- Правильно. Поэтому надо что-то думать, Аня.
- Но твой план... он же просто некорректный...
- Да прекрати ты эти штучки! А распоряжение твоей матери корректно?
Аня молчала.
- У каждого мужчины есть какое-нибудь ранимое местечко, - продолжала
объяснять ее рыжеволосая подруга. - У этого мягкотелого мальчика - синдром
помощи, иначе он не работал бы - единственный мужчина среди нас - в
консультации для беременных. Ты позвонишь ему и дать понять, что я тебя
бросила. Он сразу прибежит тебя утешать. Все остальное зависит от твоего
женского искусства соблазна.
- Но он мне не поверит!
- Придется все сделать так, как будто мы действительно расстались.
- О'кей, Карин. Когда ты съедешь?
- Что значит я съеду? Гораздо проще будет съехать тебе! Ты можешь
перебраться в Вурцельбах к Сюзанне, там он тебя и осеменит. - Она подловато
рассмеялась.
- Ничего смешного! - сердито возразила Аня. - Будет лучше, если
переедешь ты. Просто положишь матрац рядом со своим письменным столом, чтобы
все твои коллеги только про это и говорили и чтобы у Себастьяна не осталось
ни капли сомнений в нашем разрыве.
- В крайнем случае я так и сделаю, - примирительно сказала Карин. - Уже
весна. Деревья пустили молодые побеги, полопались почки. Наступит время - и
ты забеременеешь, а другого донора, кроме Себастьяна, у нас нет. Если мы
хотим хоть чего-то добиться, надо действовать прямо сейчас! - И она сунула
половинку хрустящего хлебца, намазанного творогом с мелко накрошенной
зеленью, в свой большой рот.
- Я не знаю. Во-первых, это достаточно сложный план, такой мог
зародиться только в голове Карин Шварц, а во-вторых... мне жаль бедного
Себастьяна.
- О богиня, до чего же ты у нас чувствительная! Мужчины тысячелетиями
подавляли женщин, эксплуатировали их, лишали их чувства собственного
достоинства, подчиняли их сексуальному господству пениса, а у тебя теперь,
видите ли, муки совести только из-за того, что мы возьмем у этого Себастьяна
немножко семени.
- Но про него меньше, чем про любого другого, можно сказать, что он
подавляет женщин. Он такой милый и чуткий и носит свою Хельгу на руках.
Карин саркастически рассмеялась.
- Да, пока носит, чтобы захомутать эту дуру. Потом он ее обрюхатит,
выдавит из профессиональной жизни, сделает своей уборщицей и будет втихаря
бить за задернутыми шторами до синяков. И ты его еще жалеешь! - Глаза Карин
сверкали праведным гневом. - Любой мужчина становится насильником и
эксплуататором, как только... как только женщина ему это позволит.
Аня вздохнула и подлила себе чаю.
Установилось молчание.
Через некоторое время Аня сказала: