"Аркадий Гердов. Рутинное пришествие" - читать интересную книгу автора

властям не уплачена. - Аггел небрежно махнул рукой и повернулся к двери. -
Дело житейское.
- Стоять! - тихо приказал сержант и выхватил ствол. - У тебя тут погреб
есть? - спросил он старуху Извергиль.
- Там с прошлого раза консервы и колбасные изделия.
- Поместится. Колбасу своим скормишь.
- Заморозим. В нем холодильный агрегат работает. Отключить?
- Нет, - отрезал сержант.


* * *

Аггел возлежал на бычках в томате и размышлял о суетности и греховности
мира, в который он попал. Температуру в погребе он не чувствовал, но его
угнетало и раздражало обилие возможных вариантов своего поведения, обилие
собственных возможностей. Во всякое время он мог вознестись и заново начать
свою миссию, отыскав иную посадочную площадку на планете. Мог избежать
злоключений, став невидимым для этих непутевых созданий. Мог, наконец,
позволить себе разок воспылать гневом и испепелить к едрене фене этого
драчливого балбеса Федю. Опять же мог укрыться в какой-никакой норе, уйти в
анабиоз и переждать сотню-другую лет, пока тут все не устаканится. Только
вот устаканится ли тут все само без стороннего вмешательства? Аггел горестно
вздохнул и скорбно покачал головой, пачкая светлые кудри солидолом с
консервных банок. Не внимают, не вникают в суть, не веруют, смотрят, куда не
положено, ну это ладно, но к тому же еще и воруют, и податей не платят.
Грешат, одним словом. Непрестанно грешат и живут в грехе без покаяния. Нет,
уклониться от своего предназначения он не мог. Не мог позволить себе выйти
из образа Спасителя, из образа Мессии. Инструкция составлена и подписана
самим Верховным Пастырем и завизирована всеми мужами Вселенского Престола.
Не может он ее нарушать, не имеет права. Аггел так сжал пальцами консервную
банку, что она лопнула, и из нее полезла какая-то рыбная гадость. Положено
ему спасать грешников? Положено. Стало быть, нужно спасать. Старуха. Аггел
вспомнил седую с крючковатым носом и золотым зубом женщину, по догляду
которой тучный злой мытарь сунул его в этот тесный острог с рыбой в липких,
впивающихся в бока банках. Разумеется, если бы он смог без помех поговорить
с ней наедине, он непременно обратил бы ее на путь истинный. Обратил бы, и
покаялась бы, и стала бы жить в любви к Господу. Баба, какая ни есть, всегда
остается бабой. Тут проблем нет. Вот мытарь? Да, ментяра та еще сволочь! Но
и от него отступиться нельзя. Не положено. На то он и послан сюда
Спасителем, чтобы всякую дрянную душонку тут спасать. Мысли о Никодиме
Петровиче взволновали аггела, и, чтобы успокоить душу, он придумал и вслух
поведал себе притчу о том, как тучный мытарь пошел в лес прятать краденое,
провалился там в болото, и его с потрохами сожрали тигры рыкающие. Вообразив
зверей, пожирающих жирного аппетитного мента, аггел благостна улыбнулся,
вытер липкие руки о тельник и стал думать о самозабвенной любви и вечных
ценностях.

СМУТА.РУ

Софокл, Фома Кузьмич, однорукий бомж и простой мент Федя пили кагор и