"Игорь Гергенредер. Парадокс Зенона ("Комбинации против Хода Истории", #4) (про гражд.войну)" - читать интересную книгу авторазвона. Рождаясь вслед за ударом, плавно догоняли одна другую упругие
трепещущие волны. Победители с закопчёнными руками и лицами, обсыпанные пылью от разбитой пулями штукатурки, вал за валом втекали в юнкерское училище. В столовой, где сейчас поглощали бы пищу красные, белых ждал только что поспевший густой суп из картофеля, лапши и баранины. Пузищев, садясь за стол, в упоении смотрел на налитую до краёв дымящуюся миску: - Вкусненько живут краснюки! Понагнали скота из станиц. Разгорячённые, не утихшие ещё после боя молодые люди ретиво заработали ложками. Когда голодная охотка унялась и хлеб стали откусывать уже не столь поспешно, Истогин поразмыслил вслух: не понимает он станичников! мириться с тем, что тебя грабят, и бездумно ждать каких-то "улучшений жизни"? Иосиф оторвался от еды: - Мне нравится восточная пословица: "Кто не хочет держать чёрную рукоять меча, против того обратится его сверкающее остриё". Козлов кивнул: - Сейчас бы им всем восстать, а поднялись какие-то сотни... Говорили о казаках, и Иосиф вдруг порывисто ринулся в классику: - Вспомните, пожалуйста, "Тараса Бульбу"... Потолковали о воинственности запорожцев, прославленной в былинных тонах Гоголем. Иосиф затронул тему юдофобии. - Что ещё о казаках... - сказал неуверенно, покраснел и сам осерчал на себя из-за этого: - Я знаю, многие из них - юдофобы. Я уже поймал не один злой, ненавидящий взгляд. Но какое мне дело до них! Я вношу мою лепту в Земли, часть, за которую отвечаем мы - здесь живущие. Как можно отстраняться? Дядя рассказывал, как здесь, в Оренбурге, убивали архиерея. На него надели надутую автомобильную камеру, столкнули в прорубь. Он мучился много часов, пока умер... Пузищев постарался придать голосу трагическое звучание: - А пятьдесят монахов с игуменом расстреляли! Когда он произносил конец фразы, лицо у него было по-детски испуганным. Козлов добавил о двухстах заложниках. Он пояснил Иосифу: ревком арестовал бывших офицеров, судейских и земских служащих и потребовал, чтобы Дутов явился с повинной. Конечно, он не явился - и всех этих людей перебили. - Всё-таки как верно, что я пошёл! - Иосиф на мгновение замолк, стараясь успокоиться. - Отец был против: пожалей мать! Мама переживала страшно: я - самый младший, у меня две сестры... Было больно за маму, мне и сейчас больно... - Вы сказали, у вас какая-то идея... - напомнил Козлов, не переставая есть суп. - Да! Но как было трудно до неё дойти! Гесиод учил: мысль рождается в свободе от дел и слов. А у нас вечно какие-то дела и море слов. Ваша мысль замечательна: размышлять в покое с трёх часов дня до отхода ко сну. Ничего прекраснее не могло бы быть! Чего мне стоило выкраивать хоть два часа в день. Кабинет не годился: там приготовляешь уроки, там не та атмосфера, вы понимаете... Прятался в беседке, на чердаке. Домашние замечали - переглядывались. И всё-таки удалось добиться, что идея возникла... - Вас слушают, - нетерпеливо подтолкнул Евстафий. |
|
|