"Игорь Гергенредер. Донесенное от обиженных (Роман) " - читать интересную книгу автора

ска-а-жут...
Офицер вглядывался в избы станицы. Многие окна светились; там-сям
отворялись двери - долетали голоса. Отрядники занялись выпивкой и не
спешили укладываться.
- Пришли не воевать, а карать! Обстановку понимают правильно: знают,
какие речи на наших сходах звучат, - отрывисто прошептал хорунжий.
Дозор был замечен только один: два всадника ехали по улице шагом.
Хорунжий подал своим знак - залечь. Всадники, проехав мимо, спешились в
поле: в темноте различились огоньки цигарок. Офицер приказал ползком
убраться с пригорка. В лесу уловили дымок: наносило его со стороны,
противоположной той, где находилась станица.
- На порубке кто-то есть!
Один из казаков спросил:
- А, случаем, красные?
Офицер бесстрастно ответил:
- Перережем!
Сев на лошадей, направились к месту, где лес был вырублен прошлым
летом, но не вывезен по причине развившегося развала хозяйственной жизни. В
последнее время избёнка лесорубов пустовала, но сейчас в ней топилась
печка. Поглядев, не привязаны ли где кони? - разведчики, взяв на изготовку
короткие казачьи винтовки, подбирались к избушке. Снег, рыхлый и
игольчатый, гроздьями обрывался с сосновых лап. Хорунжий распахнул дверь -
кто-то ойкнул внутри жалким голосом.
В печи, резко пощёлкивая, жгуче брызгая искрами, пылали сосновые
чурки. К тёплой печной стенке притулилась скорчившаяся фигура. Хорунжий
зажёг спичку - девушка в заячьей шубейке полуприкрыла лицо воротником.
- Танюша? - к ней бросился Славка.
Она схватила его руку, заплакала в голос.
Через несколько минут разведчики знали: Кокшаров-старший искалечен и,
вместе с другими приговорёнными, убит. Его вдова и младшая дочь приютились
у соседей. Забирая добро Кокшаровых, красные приказывали вдове и дочерям:
- Вынайте всё, что спрятано! Зазря сгорит.
Заставляли ссыпать муку в мешки, увязывать в узлы одежду - в чужие
руки. Меньшая Кокшарова, Мариша девяти лет, не хотела отдавать свои новые
валенки. Их отняли: протянула руки - хлестнула нагайка, на обеих рассекла
кожу. Девочка, от боли немо открыв рот, завертелась на месте юлой. Мать
закричала:
- Разбой! Спаси-и-те!
Свист плети - на лицо казачки лёг рубец, из него тут же выступила
кровь, кровью залило глазную впадину.
- О-ой, гла-аз!! - Мать прижала руки к лицу, её наотмашь ударили
прикладом в поясницу: женщина свалилась мешком на снег. Красногвардеец
улыбнулся:
- Ну чо, ещё не отпустила тя жадность, кулачиха? - и затем замахнулся
плёткой на Таню.
Другой занёс штык для удара:
- Приколоть сучку!
Вспоминая, Таня вздёргивала головой. Звучные горестные всхлипы. По
пунцовому лицу - слёзы ручьями. Разведчики слушали её рассказ в тяжести
внимания.