"Игорь Гергенредер. Донесенное от обиженных (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Велели мне складать тёплую одёжу в ихний воз. Я наклонись, а один
меня обнял, а другой сзади прихватывает. Я - кричать, а они хохочут,
излапали меня всю. Идёт комиссар ихний, на самого-то на охальника как
топнет ногой: "Снасильничаешь - так под расстрел!" - и кажет на револьвер у
себя на боку. Ушёл, а мне велят вести нашего быка на двор к Ердугиным, к
бедноте. А там военных полна изба, гуся жарят - салом несёт на весь двор.
Меня обступили - не вырвешься. Ведут в избу: "Покушай с нами. Ты за папашу
не виновна, ты - хорошая!" Втолкали за стол, силком суют мне в рот блины, а
у меня ком в горле и ком.
Один грит: "Мы теперь будем справлять наш вечер, а ты сидишь с нами
немытая. Баня-то давно топится. Поди вымойся!" Повели - как вырваться? В
бане меня насильно раздевать - я биться... а они: ты чо испугалась?
слышала, комиссар сказал: кто насильно нарушит - того под расстрел? А нам
жить не надоело. Иди и мойся без страха!
Взошла в баню, а там такой жар-пар - кожа заживо слезет. Я скорей
помылась, хочу выйти, а они не пускают. Стучу, кричу - нет! В глазах темно,
уж я как взмолилась: "Умираю!" Выпустили в предбанник, и там один голый
меня обнял. Я: "А комиссар говорил..." А они мне: комиссар говорил - нельзя
насильничать, а ты ж сама... "Чего - я сама?!" Стала биться, а они: "Ну, и
иди назад в баню!" Затолкали в парилку, заперли. Там я от паров стала без
памяти. Как опомнилась, открыла глаза - лежу на лавке, и надо мной
охальничают... - Татьяна спрятала лицо в воротник.
Хорунжий спросил:
- Сбежала как?
- Встало у меня сердце. Они меня отливали холодной водой, потом грят:
"Сделаем отдых". Ушли в избу, а я оделась да в лес. Лучше, мол, помереть в
лесу! После вспомнила про эту избу... добрые люди здесь спички припасли,
дрова...
Славка страдальчески вздохнул:
- Эх, Танька, был бы отец жив, излупцевал бы тя вожжами!
Татьяна ещё сильнее съёжилась, зарыдала. Хорунжий рассерженно
приструнил подростка:
- Ну что ты мелешь?!


6


Один из казаков, поймав звук снаружи, скользнул к двери. Донёсся
голос:
- Я здесь сторож, товарищи!
- Зайди!
Сполохи пламени от печи озарили вошедшего. Разведчики узнали жителя
Ветлянской Гаврилу Губанова по прозванью Губка. Он был крепкий середнячок,
держал около ста овец. Щурясь, присмотрелся, обнажил голову, перекрестился:
- Прошу прощенья, земляки! Поостерёгся - сказал "товарищи". А я было к
вам поехал, в Изобильную. Уж у нас творятся дела-аа...
Приблизился к Славке, обнял, прижал его голову к груди. Жалостливо, но
торопливо и не глядя на неё, погладил по спине ёжащуюся Таню.
Поздоровавшись за руку с казаками, присев на корточки у печного устья, стал