"Игорь Гергенредер. Тень и источник (Повесть)" - читать интересную книгу автора

представлена Ульяна как новый автор, она прочтёт своё творение, предстоит
защищать её от критиков.


* * *


Он поднялся из метро поблизости от замка королевы Софии Шарлотты. Район с
немалой долей зажиточного люда. Русский ресторан Samowar - Ульяна называла
его, объясняя, как пройти к её дому. Пока же лучше свернуть к замку,
прогуляться по парку - нетерпение заставило приехать слишком рано. Солнце
припекает и горячит. Широкая аллея с искристым фонтаном под голубым небом,
цветы на клумбах, цветы в вазонах с землёй; публика ещё не скопилась: тихо,
красиво, ласково. Весьма подходяще для прогулки перед часом любви... Над
идиллическим прудом с утками, с парой лебедей - скульптуры нагих толстеньких
мальчиков, один держит здоровенную рыбину: ну прямо намёк на ресторан Zander
("Судак"), где вы с Ульяной отдали должное угрю в портвейне с пюре из
картофеля и олив... Ульяна знакома тебе года три, но лишь в последнее время
знакомство получило развитие.
Она руководит обществом "Беседа" в Русском доме, как обиходно именуют
бывший Советский дом науки и культуры - один из былых центров дружбы СССР и
ГДР. Общество "Беседа" устраивает встречи с людьми искусства, в том числе с
писателями - и не только с приезжающими из России, но иногда и с теми, кто
осел в Зарубежье. Вячеслав Никитич Слотов покамест не оказался виновником
подобного события, но как заинтересованный гость присутствовал на встречах
непременно. Ульяна уделяла ему дежурную улыбку, проходя мимо с занятым
видом, - организатор в хлопотах. Сразу же оценив её фигуру, походку, он
скучнел оттого, что не подворачивалось повода попробовать за нею
поухаживать.
Как не крепчать пессимизму, если за годы в Германии любить кого-то, кроме
жены, удавалось много реже, чем надо бы? Немки пренебрегают вашими знаками
внимания, не нравится ваш акцент. Есть, правда, готовые на сближение, но вы
не в той нужде, чтобы обладать женщиной, закрыв глаза. Прибегнуть к платной
услуге? Наверно, нашлась бы по карману прелестница из экс-СССР, но, будьте
уверены: над нею опека, и стоит ли радость риска - попасть под контроль
мафии? Остаётся, схватывая взглядом сексапильные фигурки, кланяться случаю
за "так себе" - и маяться при виде Ульяны, которая лет на двадцать моложе и
столь чувственно привлекательна. Попробуй подступись к ней, будучи человеком
непрославленным и, по здешним меркам, малоимущим...
Навряд ли она знает твоё имя, и как не обратиться в слух, когда однажды она
останавливается: "Мне понравился ваш рассказ, Вячеслав..." - пауза, чуточка
смущения. "Никитич, если угодно". Её улыбка - не дежурная, а живая, тёплая -
стала лукавой. "Вячеслав, сможете подождать меня после мероприятия?" - она
тут же ушла - человек на работе. В зале рассаживалась публика, вот-вот
должны были появиться приехавшие из Москвы поэты.
Ульяна отозвалась о рассказе, который за месяц до того напечатал русский
журнал в Германии: Рига семидесятых, юная пара, оба студенты, он тайно
слушает радио "Свобода", достаёт произведения самиздата. Возмущение режимом,
скрываемое на людях, находит место в любовных записках подруге, юношеские
эмоции: "Я ненавижу советский фашизм! В Чехословакии танки давили