"Юрий Герман. Подполковник медицинской службы" - читать интересную книгу автора

видите? А это вы мне дадите выпить, если я ничего не стану соображать. Тут
небольшая аптечка. Кто из вас санинструктор?
Санинструктору он тоже кое-что объяснил и заставил повторить, где что
приготовлено.
- Хронометр! - кричал старшина. - Аптечка! Это-- выпить!
Пошли к вчерашней вешке. Луна теперь была слева. По заливу осторожно,
точно большая рыба, скользнула подводная лодка, на мостике мигали огоньки
ратьера.
- Вешка! - крикнул старшина.
Вчерашних лимонов тут больше не было, и вообще со вчерашнего дня здесь
все совершенно переменилось, то есть даже и не переменилось, а просто это
было другое место, и вовсе не в заливе, а в море, или, быть может, дальше, в
океане, и вешка была теперь не похожа на ту, которая вчера неподвижно и
гордо торчала из тихой воды, - теперь это была какая-то дрянная щепка,
которая металась по волнам и пропадала и вновь появлялась на мгновение.
Александр Маркович поднялся с банки и просунул руку в карман, чтобы,
раздернув молнию, вскрыть химическую грелку, но тут же решил, что это делать
еще рано, и, помедлив, вновь испугался до того, что зазвенело в ушах и
началась тошнота. А между тем наступило время прыгать в поду, --
краснофлотцы удерживали шлюпку веслами, и ее теперь только мотало с волны на
волну, небыстро и неуклюже.
"Прыгать в воду, боже мой! - в эту стылую, черную, ледяную воду,
прыгать так, за здорово живешь, прыгать, не очень умея плавать, прыгать на
шестом десятке, прыгать..."
Лодку сильно покачивало, и, чтобы не упасть, Левин держался за плечо
старшины, и старшина тоже держал его за руку возле локтя, а все другие
краснофлотцы смотрели на него и ждали, покуда он справится с собою и
просчитает до трех. И Александр Маркович поступил так, как поступил в свое
время Володя Боровиков, - он сделал то, что надо было сделать, позабыв
только, что прыгать следует после счета "три", а не после счета "четыре".
Впрочем, это было неважно: он сказал себе "четыре", и тотчас же чувство
раздражения на себя и на свое малодушие сменилось чувством спокойного
удовлетворения, радостного удивления самим собой, чувством твердой
уверенности в самом себе, - он был уже в воде, капка сработала, костюм
раздулся, от грелок по ногам к животу побежало тепло. И вода понесла его на
себе, а рядом с ним шла шлюпка, и краснофлотцы смотрели на него сверху вниз.
Их руки были напряжены - каждую секунду они готовы были вытащить его из
воды. Еще бы! Александр Маркович не знал, какими словами старшина пересказал
свой разговор с командующим.
"Теперь мне не нужно думать о себе, - размышлял Левин. - Теперь обо
мне будут думать они. Ведь я делаю это дело для них - значит, теперь я
должен совершенно сосредоточиться на испытании костюма, они же совершенно
сосредоточатся на моей особе".
Отплевываясь от соленой воды, он прислушался к своему сердцу и отметил,
что оно работает удовлетворительно, прислушался к теплу грелок и нашел, что
тепла достаточно, перевернулся на живот и поплыл, испытывая свободу покроя
костюма и стараясь для этого загребать руками как можно шире и резче. Покрой
был тоже хорош и удобен.
"Чего же не хватает Курочке? - спросил он себя.-- Чего еще нужно
инженеру от нашего костюма?"