"Юрий Герман. Повесть о докторе Николае Евгеньевиче " - читать интересную книгу автора

- Бросил бы, право!
Предупредили:
- Александров теперь не одинок. Его ЭТИ поддерживают. Дело слишком
далеко зашло. Брось, Коляша!
Наконец, и Иван Иванович вызвал Слупского к себе на предмет
окончательного разговора. Раздраженно и горько он сказал ему следующее:
- Вот что, Коля, не совладать мне больше с этим напором. Лавочку
Александрова, в связи с тем что нэпу пришла крышка, прикрыли. Но профессор
есть профессор. Вот, написал... В общем ты, как тебе известно, поповский
сын. А он, Александров, "сын бедных, но честных родителей", как это пишется
в таких случаях. Я тебя "пригрел", а ему "создал невыносимые условия". Я
ему, нашему зайчику, тебя, поповского сына, противопоставил, а он,
кротчайший и добрейший, в такие был невозможные ситуации поставлен, что
пошел на службу к частному хозяйчику. Дрянь все это и грязь, но боюсь, что
трудно тебе будет. Ты хирург сложившийся, за тебя я спокоен, работы ты не
боишься. Я договорился, поезжай за Новгород, на фарфоровую фабрику
"Пролетарий". Дело живое, новое...
Слупский молчал.
Ужасно горько было перестать совершенствоваться, уйти от такого
учителя, как Греков.
- Без ставки я бы мог тебя продержать, - поняв грустное молчание
Слупского, сказал Греков. - То есть без денег. Я сам так много лет
проработал, имение даже продал.
- Я могу продать брюки, - ответил Слупский, - но ведь всего одна пара.
В чем ходить?
Греков невесело улыбнулся.
- Мы еще вместе поработаем, - твердо сказал он, - это все временное.
Поезжай, тоже полезно - и больным и тебе. Нелегко будет, но Советская власть
поможет, в случае чего ступай за помощью к ней. Без робости! За больных
дерись, дерись смертно, на увечья, которые в этой драке получишь, внимания
не обращай. А впрочем, этими увечьями и похвастаться можно. И главное,
Николай Евгеньевич, помни: ты доктор. В смысле врач. По моему стариковскому
разумению, лучшего титула на нашей земле нет. Ни пуха тебе, ни пера. И
смотри же, не обижайся ни в коем случае. Дураки и завистники, ничтожества и
чиновники помирают, а народ вечен. Ему и определился ты служить. А теперь,
чтобы не уезжал ты с кислой миной, расскажу тебе одну историйку, которая со
мной произошла, но расскажу с назидательной целью. Цель морали моей такова:
не обижайся на больных, они больные, а ты здоровый. Им тяжело, а тебе легко.
Ты помни всегда: шуткой очень можно помочь человеку и даже полностью
завоевать доверие народа, а это врачу ох как важно...
И рассказал.
Оперировал Греков старуху. Нужно было извлечь камни из мочевого пузыря.
Из-за преклонных лет и дурного сердца больной операция производилась под
местной анестезией. Старуха вела себя мужественно, но, когда Греков начал
орудовать иглой, разворчалась:
- Поторопился бы ты, батюшка! Думаешь, легко терпеть-то? Э-эх, плох
портняжка, коль так долго возишься...
Греков, разумеется, иглой орудовал искусно, но ткани тела все время
рвались, и он в том же ворчливом тоне, что и старуха, ответил:
- Портной-то, матушка, вроде бы не из последних, а вот суконце