"Лайан Герн. Сияние луны" - читать интересную книгу автора

яростные, хитрые. Заметив герб с изображением цапли, они сразу поняли, кто
присоединился к ним.
Многие тотчас захотели убить меня, чтобы отомстить за смерть Йоды
Садаму. Макото был прав, когда предложил мне остаться защищенным в центре. Я
бился с тремя воинами, от последнего меня спасла лишь прыть Шана, и тут мой
друг подоспел ко мне на помощь. Подняв над головой палку, будто копье, он
ударил четвертого под подбородком, выбив из седла. На упавшего врага тотчас
прыгнул земледелец и перерезал серпом горло.
Я повел Шана вперед. Он инстинктивно находил проход меж воинами, всегда
вовремя поворачиваясь к врагу. Ято метался у меня в руке, точно живой, как
когда-то сказал Шигеру. Кровь обагрила его по самую рукоятку.
Вокруг нас с Макото образовался плотный клубок людей, и я заметил
похожий впереди. Над ним развевалось знамя Тогана. Два человеческих сгустка
кружились и передвигались, разбрасывая вокруг трупы, пока не приблизились
друг к другу настолько близко, что я увидел моего соперника.
У меня екнуло сердце: на нем были черные доспехи, шлем с оленьими
рогами, как на Йоде, увиденном мной из-под копыт коня в Мино. На груди
сверкали золотые четки. Наши взгляды встретились поверх колышущегося моря
воинов, и Нариаки издал яростный крик. Дернув коня за поводья, он прорвался
через крут охраны и направился ко мне.
- Отори Такео мой! - визжал он. - Не трогайте его!
Он повторял этот клич снова и снова, пока нападающие на меня люди не
посторонились. Наконец мы встали лицом к лицу в нескольких шагах друг от
друга.
Может показаться, что у меня было время запечатлеть тот момент, на
самом же деле нет. Эти сцены возникают в памяти вспышками. Нариаки восседал
на коне передо мной, выкрикивал оскорбления, но я не различал слов. Он
опустил вожжи и поднял меч обеими руками. Конь был больше Шана, и сам
противник, как и Йода, крупнее меня. Я наблюдал за тем, как меч приходит в
движение, следил за ним и Шан.
Сверкнуло лезвие. Шан отпрыгнул в сторону, и меч прорезал лишь воздух.
Не найдя опоры, всадник потерял равновесие и приник к шее коня. Тот
взбрыкнул, сбрасывая седока. Нариаки должен был или упасть сам, или бросить
меч. Вытащив ногу из стремени, он ловко ухватился за гриву и приземлился на
колени, по-прежнему держа меч. Он тотчас вскочил и бросился мне навстречу.
Не отреагируй Шан вовремя, это стоило бы мне ноги.
Мои люди подались вперед.
- Стойте! - крикнул я, полный решимости убить Нариаки сам. Меня
охватила небывалая ярость, столь отличная от хладнокровных убийств,
совершаемых Племенем. Я отпустил поводья и спрыгнул с Шана. Конь заржал,
давая понять, что будет ждать, пока снова не понадобится мне.
Я встал лицом к Нариаки, сожалея лишь, что передо мной не его кузен
Йода. От противника исходило презрение. Еще бы, я не обладал равными ему
навыками боя, но в этом отношении ко мне и заключалась слабость Нариаки. Он
ринулся вперед, размахивая мечом, уверенный, что зарубит меня, раз у него
руки длинней. Вдруг я представил, что нахожусь на холме в Тераяме и
тренируюсь с Мацудой. Рядом стоит Каэдэ, смысл моей жизни, сила моя.
"Сегодня мы будем ночевать в Маруяме", - снова пообещал я ей.
"Черная кровь, - подумал я, а возможно, даже произнес вслух. - Она
течет по твоим венам и по моим".