"Геннадий Иосифович Геродник. Моя фронтовая лыжня " - читать интересную книгу автора

"Экий молодец наш старшина!" - восхищаюсь про себя. Во всем батальоне
никто не умеет так четко и с таким шиком подавать строевые команды.
Особенно эффектно у него получается "на-пра-оп!" и "на-ле-оп!". Звук "п",
который лингвисты относят к глухим согласным, с уст Кокоулина срывается с
силой выстрела из петарды.
- Шире взмах рукой! Вперед - до пряжки ремня, назад - до отказа.
Ать-два, ать-два! За-а-пе-вай!
Семен Белых, бывший ротный запевала в кадровой, приятным тенорком
затягивает:
По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед...
Мы подхватываем не очень-то дружно, вразнобой. Еще не успели овладеть
искусством строевой песни. Навстречу нам попадаются прикамцы: женщины,
девушки, старики, школьники... Нет, пока что в их взорах не заметно
признаков восхищения! И поем мы не ахти, и шаг чеканить не умеем, и,
главное, никакого внешнего вида. В казенное нас еще не обмундировали, ходим
в том, в чем приехали. Одним словом, до гусар, которыми когда-то
восхищались провинциальные барышни, нам далеко. Недавно мы узнали, что
местные между собой называют нас "чалдонбатом".
Спору нет, строевая подготовка для солдата - дело необходимейшее. Но,
откровенно говоря, занятие довольно нудное, надоедливое. Что-то я не
встречал в художественной литературе захватывающего описания этого этапа
военной подготовки. Писатели и многочисленные зрители являются на
готовенькое: когда роты и батальоны действуют слаженно, как симфонический
оркестр, когда солдаты или курсанты под звуки музыки чеканят парадный шаг.
Увы, до синхронности нам еще далеко. Пока что мы, чалдонбатовцы, без
особого блеска месим осеннюю грязь.
Пришли на учебный плац. Один взвод марширует, делает повороты на ходу,
другой - одолевает полосу препятствий, третий - отрабатывает воинское
приветствие и рапорт. Роль командира, принимающего рапорт, выполняют
отделенные, комвзвод, старшина. Или по их указанию один из солдат. Для этой
цели особенно подходит Авенир Двухэтажный. С его статью хоть самого маршала
изображай!
Но до маршала дело ни разу не дошло. Наши командиры на такие вводные
не отваживаются. Считают, что нам и генерал-майора за глаза хватит.
- Разве так приветствуют! - поучает комвзвод Чехломин уже знакомого
нам Стуколкина, любые упражнения выполняющего с ленцой. - Ведь перед тобой
сам командир полка! (Имеется в виду Авенир Гаренских.) Вот как надо: пальцы
вместе, плечо, предплечье и ладонь на одной линии, сильный рывок вниз. А у
тебя что получается? Пальцы растопырены, будто курицу ловишь, мах рукой
слабый. И уж совсем лишнее - рукой по бедру хлопать, слышно, как мелочь в
кармане звенит. Небось, когда тебе комар в ухо вопьется, так ты попроворнее
козыряешь!
Переходим на полосу препятствий. Да... здесь даже потруднее, чем на
маршировке. Взять хотя бы ползание по-пластунски. Читая в мальчишеские годы
о героической Севастопольской обороне, я восхищался подвигами пластунов. С
тех пор запомнилось мне имя бесстрашного матроса Петра Кошки. И вот сейчас
сам овладеваю этим нелегким искусством.
Итак, подобно легендарному Антею, приникаю как можно ближе к земле. На
этом сходство кончается. То, что делал далее Антей, и то, что предстоит