Глава 3 Мертвое тело

Тело Гая Рэнделла пролежало на тротуаре минут десять. Со стороны улицы, от которой отходил переулок, донеслись женские шаги. Женщина дошла до того же самого угла и взглянула на погасший теперь фонарь. Убийца предусмотрительно запустил в него камнем. Чуточку поколебавшись, женщина все же двинулась по переулку и почти сразу заметила какую-то темную массу возле обочины. На всякий случай, она пошла по противоположному краю тротуара. Сделав еще несколько шагов, она сообразила, что на земле лежит человек. Он не шевелился.

— Вы… Вам плохо? — спросила она робким голосом. Человек лежал неподвижно.

В этот момент в доме напротив распахнулась дверь и раздался веселый мужской голос:

— Спокойной ночи, моя дорогая! Спокойной ночи! — Световой поток достиг человеческого тела и заблестел на черно-красном пятне, растекшемся на тротуаре. Женщина отскочила назад и пронзительно закричала. Человек на противоположном тротуаре издал испуганный возглас, женщина же, стоявшая на крыльце, громко спросила:

— Что случилось?

Особа, замершая возле тела Рэнделла, еще отчаяннее закричала, и мужчина сразу же побежал к ней, не обращая внимания на предупреждения своей приятельницы.

— Осторожнее! Прошу тебя, осторожнее.

Из-за угла показался еще один прохожий, потом в переулок завернула машина. Ее фары ярко осветили всю сцену. Сразу же стали видны кровавые пятна на рубашке Рэнделла. Водитель затормозил. Немолодая женщина, присоединившаяся к группе у фонаря, закричала:

—Да это же мистер Рэнделл!

Она тоже жила в «Мейбенке».

Мужчина из противоположного дома опустился на колени возле неподвижного тела. Поднявшись, он сказал дрогнувшим голосом:

— Лучше до него не дотрагиваться, а вызвать полицию. Надо немедленно им позвонить.

Морг помещался в низком строении, примыкающем к полицейскому участку. Примерно через два часа после того, как было обнаружено тело Гая Рэнделла и полицейский врач подтвердил факт смерти, обнаженный труп несчастного лежал на холодном каменном столе прозекторской под ярким светом электрических ламп.

Полицейский хирург Кумбер и его помощник, осматривавшие труп, сначала обратили внимание на две пулевые раны: одну несколько выше и правее сердца, а вторую — сквозь него.

Скальпель блестел на ярком свету. Кумбер целиком ушел в работу. Даже если бы он и заметил, как осторожно открылась дверь прозекторской, он все равно не обернулся бы. К столу подошел высокий молодой здоровяк с коротко подстриженными черными волосами и завидным цветом лица. Его появление заинтересовало Меррика, помощника хирурга. В этот момент ловким движением скальпеля Кумбер извлек из глубины ткани обе пули и подал знак Меррику, чтобы тот теперь взял их пинцетом. Только после этого Кумбер поднял голову.

— Ах, хм, это вы…

— Хэллоу, — поздоровался вновь пришедший, который был никто иной, как детектив-сержант Гудвин из Нью-Скотланд-Ярда.

— Мне сказали, что у вас имеется труп, и я решил наведаться.

— Подождите, сразу за вами явится Адамс, — усмехнулся Кумбер, — а он терпеть не может ярдовских умников, которые только и делают, что шныряют вокруг его царства и разнюхивают сенсационные дела, чтобы вырвать их у него из-под носа, пока он еще не очухался. Ждите, я вам говорю, прибежит с минуты на минуту.

— Я готов, — с улыбкой сказал Гудвин. И вдруг его весело-лукавое выражение лица исчезло, сменившись тревожным и растерянным, когда он взглянул на лицо убитого. Он шагнул вперед и сжал руки в кулаки.

— Легче, легче на поворотах, старина. Это не Вест, — сказал Кумбер.

— Непостижимо! Это его двойник.

— Не преувеличивайте, — возразил Кумбер. — Между покойником и Роджером Вестом имеется известное сходство, но весьма поверхностное. Цвет лица, светлые волнистые волосы, разрез глаз и верхняя часть носа, и все, пожалуй. — Он тихонько рассмеялся. —Признаться, я был точно также потрясен при первом взгляде на убитого. Да и все остальные тоже. Мы даже позвонили в Ярд, и нам сообщили, что до половины десятого Вест находился в Управлении. А этого малого нашли примерно в девять. Так что нет нужды волноваться.

— Разумеется, — механически ответил Гудвин. — Вы правы, он совсем не так похож, как мне вначале показалось, но для Веста это будет неприятный сюрприз.

— Возможно, — согласился Кумбер, — хотя этого молодого человека не так легко вывести из равновесия. Ладно, оставаться здесь нет никакого смысла. Делать сейчас вскрытие я не собираюсь. Скорее всего займусь этим завтра с самого утра. Вам от меня ничего не нужно?

— Что вам о нем известно? — поинтересовался Гудвин.

— Вопрос не по адресу, — пожал плечами Кумбер, — лучше обратиться к посторонним. И не забудьте, что Адамс размозжит вам голову, если только заподозрит, что вы собираетесь забрать себе это дело.

— Осел! — только и сказал Гудвин.

Они оставили тело в холодном, мрачном помещении на попечении смотрителя морга, сами же двинулись в Дивизионное Управление, помещавшееся по соседству. Управление было рядом, и они оказались там почти одновременно с суперинтендантом Адамсом, неуклюжим верзилой, отличавшимся широченными плечами и толстым брюхом. Тот холодно взглянул на Гудвина своими голубыми глазами и обрушил на всех поток вопросов. Кумбер с завидным терпением отвечал на все его вопросы. Адамс подошел к своему столу, уселся в кресло и взял в руки донесение патрульных.

— Я больше не нужен? — спросил Кумбер.

— Э-э? Нет. Позднее я позвоню вам. — Адамс кивнул хирургу, пожелал ему спокойной ночи и нажал на звонок.

В кабинет вошел тощий человек в гражданской одежде.

— В чем суть дела, Эллиот? — спросил Адамс.

— В рапорте все изложено, сэр.

У Эллиота был скрипучий голос, а нос такой устрашающей длины, что на него было как-то неприятно смотреть

— Странная история. Мы все тут переполошились. Покойник, как две капли воды похож на мистера Веста.

— На кого? — рявкнул Адамс.

— На старшего инспектора Веста, сэр, из Скотланд-Ярда.

— Ох! — вздохнул Адамс.

— И вот почему я здесь, — соврал Гудвин. Адамс оттаял и взял в руки донесение. Он стал читать его вслух, но так, чтобы Гудвин не мог разобрать ни одного слова.

Роджер Вест находился у себя дома.

Время приближалось к полуночи, и он сладко зевнул, глядя на начавшие тускнеть угли камина, который затопила его жена Джанет по случаю прохладного вечера и прихода друзей. Вест чувствовал себя приятно утомленным, расслабившимся и необычайно счастливым.

Вошла Джанет с подносом, на котором стояли две чашки с кофе и лежало несколько бутербродов.

— Заманчивый вид! — обрадовался Роджер.

— Я была рада, когда гости не пожелали перекусить, — призналась Джанет, с трудом удерживаясь от зевка. — Я…

Раздался телефонный звонок.

— Только не это! — воскликнула Джанет. — Неужели у них хватает нахальства потревожить тебя в такой поздний час?

Роджер потянулся к телефонной трубке.

— Наверняка, кто-то из гостей, что-то забыл, — сказал он беспечным тоном, — алло? — Джанет видела, как он нахмурился, значит, это был не рассеянный гость. Не скрывая раздражения, она опустила поднос на низенький столик и села в свое любимое кресло, не спуская глаз с Роджера, который все еще ждал соединения, прижимая трубку к уху. По комнате разлилось приятное тепло. Помещение было уютным и хорошо обставленным. Веселая современная комната в веселом современном доме на Белл-стрит в Челси.

— Вест слушает, — наконец произнес Роджер. Последовала небольшая пауза, потом он спросил:

— Кто? А, Гудвин… да?

Что-то выслушав, он сказал:

— Что ж, если вы действительно считаете, что это столь срочно, тогда да. Олл-райт! — Он положил трубку на место и собирался что-то сказать, но его опередила Джанет.

— Роджер, это отвратительно! Ночь за ночью тебя нет дома. Это просто нечестно! По временам я ненавижу твою работу!

— Правильно, по временам я тоже ненавижу свою работу. Но не на этот раз…

— Это неправда! Ты наслаждаешься каждой минутой, проведенной на работе. Если бы тебе пришлось выбирать между работой и семьей, ты бы, без колебаний, категорически отказался бы от меня. И не вздумай отнекиваться, ты же знаешь, что я права!

Роджер был так ошарашен этим взрывом негодования, что буквально лишился дара речи. Он видел слезы в ее серо-зеленых глазах, видел дрожащие губы и напряженное выражение лица. Джанет сегодня выглядела особенно привлекательной со своими блестящими черными волосами, падающими крупными локонами на плечи.

— Видишь, я права, иначе ты бы сказал, что это не так!

Роджер вскочил с места, чуть не перевернув при этом столик с подносом. Кофе выплеснулся на блюдечки.

— Вот увалень! — рассердилась Джанет.

Но он уже взял себя в руки, осторожно обнял ее одной рукой, крепко прижимая к себе. Теперь слезы неудержимым потоком струились у нее по щекам. Он подвел ее к стулу, уселся сам и усадил ее к себе на колени. Потом свободной рукой вынул из кармана платок и вытер ей нос и щеки.

— Прости, у меня в мыслях не было вести себя такой дурой, — пробормотала Джанет, — но я была так уверена, что тебе дадут несколько выходных дней или, хотя бы, позволят меньше работать. А теперь тебе звонит среди ночи Гудвин, и ты уже готов лететь в свой Ярд!

— Нет, дорогая, Гудвин сам едет сюда о чем-то потолковать со мной, причем это не официальный визит. Во всяком случае, пока. Симпатяга этот Гудвин. Его только что произвели в сержанты 1-го класса. Какое-то дело показалось ему настолько серьезным, что ему не терпится немедленно посоветоваться со мной… Ну, а мне неудобно давать ему от ворот поворот.

— Я не уверена, что это даже не хуже, — буркнула Джанет, которой не хотелось признаться в своей ошибке, — тем самым твоя обожаемая работа подбирается к самому нашему порогу!

Гудвин еще не успел приехать, как они покончили со своим кофе, и Джанет решила пойти лечь спать. Роджер поднялся вместе с ней на второй этаж. Они на цыпочках зашли в детскую. Здесь спал их первенец Мартин, чаще именуемый Скуппи-Пронырой. Он лежал на спине, громко посвистывая носом. Спутанные светлые волосы закрыли ему глаза, на круглой рожице застыло сосредоточенное выражение. Несколько минут они постояли у его кровати, потом перешли в маленькую соседнюю комнатушку, в которой спал другой сын — Ричард-Рыбка. Мальчишки вели себя слишком шумно, если их укладывали в одной комнате. Когда Роджер вышел на площадку, прикрыв за собой дверь в детскую, у парадного раздался звонок.

— Я скоро лягу, — пообещал Роджер. Джанет пожала ему руку. Он спустился вниз отворить Гудвину.

Для своих тридцати лет Гудвин сделал блестящую карьеру в Скотланд-Ярде. Три года тому назад его перевели сюда из дивизиона «Д» в чине детектива-офицера. За это время он был произведен в детектива-сержанта III-го, потом II-го и вот совсем недавно I-го класса. Можно было не сомневаться, что в недалеком будущем он получит звание инспектора.

Роджеру показалось, что у Гудвина усталый вид. Он также заметил, как тот обрадовался при виде пива, принесенного Джанет.

Роджер наполнил две кружки и сказал:

— Садитесь и выкладывайте, что вас тревожит?

Гудвин отпил пива.

— Спасибо. Послушайте, сэр, у вас нет брата?

Брови Роджера комично взметнулись вверх:

— Брата?.. Ну, есть… Он…

— В Лондоне?

— Нет, много лет назад он перебрался в Южную Африку с семьей. Но какое отношение имеет мой брат к вашей тревоге?

Вместо ответа Гудвин вынул из внутреннего кармана большой конверт и извлек из него фотографию, которую и протянул Роджеру. Очевидно, она была совсем недавно напечатана, потому что до сих пор оставалась чуточку влажной на ощупь.

Роджер повернул ее и увидел лицо Гая Рэнделла. Вглядевшись, он заметил у него на губах кровавую пену и быстро спросил:

— Дорожная авария?

— Нет, убийство, — сказал Гудвин, после чего заговорил гораздо свободнее.