"Дэвид Герролд. Бойня продолжается ("Война с Хторром" #5)" - читать интересную книгу автора

червь. А потом рассказали бы нам, что происходит в действительности. Это
было бы что-то, не так ли? Зигель и Лопец переглянулись.
- Это было бы грандиозно, - сказал Курт.
- Давайте дальше, - нетерпеливо попросила Лопец.
- Ну, мы направили предложение наверх, и его рассмотрела рабочая
группа. Я не слышал, чтобы они что-то решили. Привели пару причин, почему
это дурацкая затея. Я имею в виду, не биологических. С одной стороны, у
червя не так много мозгов. Настоящих мозгов. То, что у них есть, не более
чем сплетение перезревших ганглиев. Насколько мы можем судить, большая
часть их мышления - или того, что заменяет процесс мышления, - происходит
во всем остальном теле, в сети нервных симбионтов. Это - те же волокна, из
которых состоит их мех, только они растут внутрь. Большие черви
представляют собой мешки нервных волокон, они просто большие волосяные
матрасы. Если разрезать червя, то вид будет такой, словно смотришь в мешок
пылесоса, после того как им пропылесосили собачью конуру. Частично из-за
этого так трудно убить взрослого червя. То, что у него не мышцы, - то мозг.
- Да? Ну, и почему же затея дурацкая?
- Ну, не дурацкая. Опасная. Что, если Т-корпус посмотрит глазами хторра
и мышление вдруг окажется таким захватывающим или заразным - как вирус, -
что весь Т-корпус превратится в ренегатов? Частично проблему можно решить,
изолировав часть Т-корпуса. Но тогда изолированные узнают, что они
изолированы, и это повлияет на их поведение. Если мышление телепатов
изменится, возможно, они попытаются скрыть этот факт. И мы не узнаем, как
работает мозг червя. Что они в действительности делают, когда контактируют?
Нужна ли даже небольшая сеть телепатов, думающих как черви? И будет ли
безопасно позволить изолированным телепатам общаться с родительским
корпусом?
- Вы только что это поняли? - спросил Зигель.
- Нет. Рабочая группа месяцами ломала над этим головы. А я размышлял о
том, как черви думают.
- Ну, и как?
- Черви не думают, - неожиданно сказал я. - Они поют.
Я подмигнул им, увидев озадаченные физиономии.
- Вам непонятно, да?
Первой заговорила Лопец:
- Ну, конечно, они поют:
- Нет. Это просто звук. Они издают звуки, и мы называем это пением, но
это не то, что они делают на самом деле. Что они действительно делают, так
это поют.
Зигель нахмурился:
- Простите, но мы вас не понимаем.
- Я не могу это объяснить. Но я чувствую. В этом что-то есть:
Проклятье! У меня нет слов, чтобы это выразить. Вот с чем я борюсь все
время. - Я набрал полную грудь воздуха и сделал еще одну попытку. - Ведь
есть разница между мною, перевирающим "Янки Дудль", хором мормонов,
распевающих свои псалмы, и Девятой симфонией Бетховена:
И тут в моем мозгу как будто щелкнуло. Пораженный, я замолчал на
полуслове. Лопец насторожилась: - Что?
- Стада. Вы когда-нибудь были в стаде? Видели его хоть раз вблизи? Они
тоже поют. Черви поют, как стада. Нет, не так. Стада поют, как черви: