"Анатолий Герасименко. Тотем Человека [1,05.05]" - читать интересную книгу автора

Это было хорошее время. Наверное, самое лучшее время в ее жизни.
А потом появился Черный... нет, не так. Черный был с самого начала.
Лучший друг Тима - рубаха-парень, игрок и аферист. Дина и Черный
недолюбливали друг друга. Или, по крайней мере, верили в это. Но потом
случилась та скверная ночь, ночь глупой мести, ночь глупой измены. Дина
просто хотела его проучить - пьяного, своевольного Тимку - а Черный оказался
рядом. Кто мог знать, что глупая месть обернется глупой любовью. Большой
любовью. Большой глупой любовью.
- Сколько времени? - спросил Черный.
Дина машинально глянула на часы.
- Два почти, - ответила она. - А что?
- Два, - задумчиво сказал Черный. - Так... Вышли от тебя мы в десять...
Куртку с паспортом с меня стащили - было двенадцать...
- Позже, - отозвалась Дина.
- Двенадцать, - раздраженно Черный. - Я знаю, что говорю. Как раз время
посмотрел перед этим... Выходит, если даже Тимка сразу проснулся, как мы
ушли, то с того времени всего четыре часа прошло. Быстро он среагировал. Вот
что значит с легавым дружить.
- Думаешь, Боб ему помогает?
- Уверен.
- Да, Тимка молодец, - безучастно сказала Дина. - Зря я тебя послушала.
Надо было попрощаться по-человечески, а не убегать.
- Скучаешь, - произнес Черный.
- Нет, - сказала Дина, почувствовав раздражение.
- Скучаешь, - с нажимом повторил Черный.
- Я же сказала, нет! Перестань, Тим! - воскликнула Дина и осеклась. Ей
и раньше случалось называть людей именем мужа, она слышала, что такое часто
бывает, когда долго живешь вместе с человеком. Больше всего на свете она
боялась назвать Тима именем Черного, но этого ни разу не произошло. А вот
Черного она изредка звала Тимом, отчего Черный приходил в мрачное и
язвительное настроение. Но никогда раньше не случалось того, что произошло
теперь.
Черный сильно побледнел, глаза его выкатились из орбит, так что лицо
стало похоже на яичницу из двух яиц. Потом он оскалился и начал рычать,
хрипло и с каким-то нутряным присвистом. Дина онемела от ужаса, а Черный,
подбежав к двери, ударил в нее ногой. Бесполезно: дверь видала и не такое.
Черный снова разбежался и опять атаковал дверь - с тем же результатом. Это
наверное, выглядело комично, но Дине было не до смеха. Опомнившись, она
вскочила, подбежала к Черному и встала у него на пути. Он налетел на нее,
оба упали на грязный пол. Падая, Дина подумала, что это, верно, была
последняя глупость в ее жизни - собственным телом остановить мужика весом
девяносто килограммов. Но упали они на удивление мягко и медленно, все-таки
не зря она старалась, накачивала его удачей там, за мусорными баками, и еще
раньше, с утра, и ночью, дома. Черный, лежа сверху, всхлипывал и бился, а
Дина заплела его ноги своими, держала за руки и приговаривала: 'Ну-ну-ну,
все уже, все...'
Мало-помалу он затих. Дина лежала, обнявшись с ним, слушая крики из
дальней камеры: 'Мамама... Мамама... Мамама...' Никогда еще не бывало ей так
одиноко. Никогда еще не бывало ей так страшно. В коридоре раздались шаги.
Дина решила, что сейчас придут к ним, станут бить Черного, чтобы не