"Анатолий Герасименко. Тотем Человека [1,05.05]" - читать интересную книгу автора

птицы, взмахивали переплетами, но улететь не могли. Чем бы еще поживиться?
Мебели в комнате было всего ничего: тот самый шкаф, который я только что
победил, заваленный хламом письменный стол, офисное кресло на толстых
паучьих ногах да тумба с телевизором в углу. Тяжелым шагом я подступил к
столу и, словно ножи из тела жертвы, выдернул все три ящика. Ящики стонали,
из них сыпалась разнородная мелочь: презервативы, зажигалки, сломанный плеер
с обвислыми кишками наушников, исписанные ручки, окурки, пузырьки от
каких-то лекарств. Ни одной фотографии. Боб стоял в дверях, прислонившись к
стене и сложив руки на груди. Когда он складывал руки на груди, то
становился похож на голливудского полицейского. Боб молчал, и молчание это,
вкупе со сложенными руками, говорило, что на нашей стороне закон, детка.
Ладненько, ищем дальше. На столе - диски, грязные тарелки, компьютерные
потроха. Роскошный ноутбук, открытый, являющий свету заляпанные экран и
клавиатуру.
- Включи-ка, - посоветовал Боб. - Там, скорее всего, фотки есть
какие-никакие.
Я последовал его совету и, пока оживал ноутбук, сбросил хлам с кресла.
С дорогого кожаного кресла, такому место в директорском кабинете. Подтянув
кресло поближе - оно, как танк, с тяжелым лязгом проехалось по полу - я
попытался устроиться за столом. Ничего, удобно. Ногам что-то мешает. Что-то
бесформенное, шуршащее. Сумка какая-то. Я двинул ногой, но сумка не пожелала
сдаваться, ей было уютно в ее логове под столешницей, и она не хотела делить
належанное местечко с моими ногами. Выругавшись, я нагнулся, ухватил сумку
за первую попавшуюся лямку и выволок ее из-под стола. Пусть ее посреди
комнаты валяется, все одно свинарник вокруг. Вернемся к ноутбуку. Так. Диск
только один. На рабочем столе - ярлык 'Мои документы'. Готов поспорить, там
действительно его документы.
- Тим, - позвал Боб, - глянь-ка.
Сумка стояла на полу, приоткрыв зев. Это была здоровенная дорожная
сумка с жесткими бортами, удобным широким ремнем и кучей симпатичных боковых
карманов. Снизу элегантно топорщились колесики. Сначала я ничего не понял,
но затем, когда Боб полностью расстегнул молнию, я увидел, что сумку
наполняли пачки купюр. Доверху.
Вот здесь я должен сделать признание. Мне тут же страшно захотелось
взять несколько пачек. Если бы не Боб, я бы, наверное, так и поступил. Но
Боб, хладнокровно запустив в сумку лапы, стал выгребать из нее деньги и
аккуратно складывать рядом на грязном полу. Он делал это как-то обыденно,
буднично, словно разбирал покупки, вернувшись из магазина. Наваждение
рассеялось, я опустился на колени и принялся помогать Бобу. Очень скоро
выяснилось, что денег было не так много, как показалось вначале. Пачки
занимали примерно четверть от всего объема сумки, а под ними лежала
аккуратно сложенная одежда: пара джинсов, свитер, белье. В боковом кармане,
похожем на велосипедную сумочку, мы нашли электробритву. В другом кармане -
швейцарский нож.
- Ясно, - сказал Боб. Он уселся в директорское кресло, глядя на
выпотрошенную сумку. Закинув ногу на ногу, Боб нашарил в кармане форменной
рубашки пачку сигарет и закурил. Курил он редко и по очень серьезным
поводам, поэтому немудрено, что я забеспокоился.
- Что - ясно? - спросил я.
Боб задумчиво пыхнул дымом в мою сторону, поспешно извинился и стал