"Рудольф Гесс. Комендант Освенцима. Автобиографические записки " - читать интересную книгу автора

Чтобы очертить общую картину по возможности полнее, я должен обратиться
к переживаниям своего раннего детства.
До шестого года моей жизни мы жили в пригороде города Баден-Баден. В
окрестностях нашего дома находились лишь отдельные крестьянские дворы.
Товарищей по играм я в это время совершенно не имел, все соседские дети были
намного старше меня. Таким образом я довольствовался общением со взрослыми.
Все это мало радовало меня, и там, где это было возможно, я пробовал
избавиться от надзора и в одиночку предпринять собственную исследовательскую
экспедицию. Особенно кружили мне голову высокие ели в большом лесу
Шварцвальда, который начинался совсем рядом. Однако я проникал не слишком
далеко, лишь настолько, насколько мог видеть нашу долину с горных вершин. К
тому же я, собственно, и не мог самостоятельно ходить в лес, поскольку
однажды, когда я был еще младше и один гулял в лесу, меня там встретили и
украли бродячие цыгане. Случайно повстречавшийся на дороге сосед-крестьянин
все же смог отнять меня у цыган и привести домой. Мне также очень нравилось
большое городское водохранилище. Я мог часами слушать таинственный шум за
толстыми стенами и не мог понять его причину, несмотря на объяснения
взрослых. И все же большую часть времени я проводил в крестьянских стойлах,
и когда меня искали, то смотрели прежде всего в стойлах. Особенно мне
нравились лошади. Я никогда не мог удовлетвориться тем, что глажу их,
разговариваю с ними или скармливаю им лакомые куски. Если предоставлялась
возможность поухаживать за ними, я тут же хватал чесалки и щетки. К
постоянному страху крестьян, я при этом ползал между лошадиных ног, но ни
разу ни одно животное не ударило меня, не лягнуло и не укусило. Даже с
самыми свирепыми быками я дружил. Я также не боялся собак, ни одна из них
никогда мне ничего не сделала. Я откладывал самую любимую игрушку, когда
предоставлялась возможность улизнуть в конюшни. Моя мать перепробовала все
возможное, чтобы отучить меня от этой опасной, как ей казалось, любви к
животным. Но все было напрасно.
Я был и остался одиночкой, больше всего мне нравилось играть одному и
без надзора. Я не любил, когда кто-то наблюдал за мной.
Я также испытывал непреодолимую тягу к воде, мне все время надо было
мыться и купаться. При первой же возможности я мылся или купался, в ванне
или в ручье, который протекал через наш сад. Из-за этого я испортил
множество вещей - одежды, игрушек. Эта страсть возиться с водой и сейчас
сохранилась во мне. На седьмом году моей жизни состоялось наше переселение в
окрестности Мангейма. Снова мы жили за городом. Но к моей величайшей печали,
здесь не было ни конюшен, ни животных. Как позднее рассказывала мать, я
целыми неделями бывал почти болен от тоски по своим животным и своему лесу в
горах. В то время мои родители делали все, чтобы отучить меня от слишком
большой любви к животным. Это им не удалось. Я забирал все книги, в которых
были изображены животные, забивался куда-нибудь, и тосковал по своим
скотинкам. К седьмому дню рождения я получил своего Ганса - угольно-черного
пони с блестящими глазами и длинной гривой. Я был почти вне себя от радости.
Я нашел своего друга. Ганс был очень доверчив, он всюду ходил за мной как
собака. Когда родители бывали в отлучке, я даже приводил его в свою комнату.
А поскольку с нашей прислугой я был в хороших отношениях, она смотрела на
мою слабость сквозь пальцы, и не предавала меня. В местности, где мы жили,
было, правда, достаточно партнеров по играм моего возраста. Я играл с ними в
те же детские игры, в которые играли во все времена во всем мире, а также