"Герман Гессе. Паломничество в страну Востока" - читать интересную книгу автора

голодом, глубоко разочарованный кажущейся ненужностью всех
принесенных жертв, был открыт для кошмаров больной мысли, но и
для каких-то подлинных восторгов души, кругом появлялись то
вакхические сообщества танцоров, то боевые группы анабаптистов,
появлялись самые разные вещи, которые имели то общее, что
говорили о потустороннем и о чуде, хотя бы и мнимом; влечение к
индийским, древнеперсидским и прочим восточным тайнам и культам
было тогда тоже широко распространено, и совокупность всех этих
причин повела к тому, что и наше Братство, древнее, как мир,
показалось одним из этих торопливо разраставшихся порождений
моды, и оно вместе с ними через несколько лет было отчасти
забыто, отчасти стало жертвой злословия. Для тех его учеников,
кто соблюл верность, это не может послужить соблазном.
Как хорошо помню я тот час, когда, по прошествии года,
данного мне для испытания, я предстал перед престолом
Высочайшего Присутствия и глашатай открывал мне замысел
паломничества в страну Востока; когда же я предложил на
служение этому замыслу себя и самую свою жизнь, дружелюбно
спросил меня, чего я жду для себя от этого странствия в мир
сказки? Краснея, но с полной откровенностью и без стеснения
сознался я перед собравшимися старейшинами в желании моего
сердца: своими глазами увидеть принцессу Фатмэ. И тогда
глашатай, изъясняя жест того, кто был сокрыт под завесою,
ласково возложил руку мне на темя, благословил меня и произнес
ритуальные слова, скреплявшие мое приобщение к Братству. "Anima
pia"2*,-обращался он ко мне, заклиная меня хранить твердость в
вере, мужество перед лицом опасности, любовь к собратьям.
Тщательно подготовясь за время испытания, я произнес текст
присяги, торжественно отрекся от мира и всех лжеучений его и
получил на палец кольцо, на котором были выгравированы слова из
одной чудной главы летописей нашего Братства:
Все силы четырех стихий смиряет Оно одним явлением своим,
Зверей лютейших покоряет, И сам Антихрист дрогнет перед ним 3
Радость моя была тем больше, что немедленно после приема в
Братство я сподобился одного из тех духовных озарений,
вероятность которых обещана новоначальным братьям вроде меня.
Едва лишь, следуя повелению старейшин, я присоединился к одной
из групп, какие по всей стране собирались по десять человек и
пускались в путь, дабы в совокупности образовать общее шествие
Братства,- стоило мне сделать это, и одна из тайн такого
шествия до конца раскрылась моему внутреннему взору. Мне стало
ясно: да, я присоединился к паломничеству в страну Востока, то
есть по видимости к некоему определенному начинанию, имеющему
место сейчас, и никогда более,- однако в действительности, в
высшем и подлинном смысле, Это шествие в страну Востока было не
просто мое и не просто современное мне; шествие истовых и
предавших себя служению братьев на Восток, к истоку света,
текло непрерывно и непрестанно, оно струилось через все
столетия навстречу свету, навстречу чуду, и каждый из нас,
участников, каждая из наших групп, но и все наше воинство в