1 Свадебный марш

Невеста, сияющее видение в белом, вошла в церковь Святой Маргарет, следом за нею исчезли ее подружки. Снаружи осталась лишь толпа зевак.

Низко опустив голову, возле самой двери стоял человек. У него было страдальческое выражение лица. Одет он был небогато, но чистенько. В данный момент на нем не было шляпы, однако когда жених с невестой и приглашенные гости входили в церковь, шляпа была низко надвинута у него на глаза.

У человека было бледное изможденное лицо с множеством морщин возле глаз и рта. Волосы начали седеть, а глаза утратили свойственный юности блеск.

Почти напротив этого человека, смешавшегося с толпой уличных ротозеев, находился второй мужчина, с широкими плечами и выправкой бравого вояки, облаченный в добротный коричневый костюм. У него были крупные черты широкого лица и пара прозорливых глаз, которые как бы сверлили насквозь собеседника.

Он то и дело поглядывал на седовласого человека, но всякий раз, когда тот смотрел в его сторону, поспешно отводил глаза.

Это был детектив — сержант Джеймсон — из Скотланд-Ярда. Сразу было видно, что он был чем-то сильно озабочен, но постепенно его физиономия прояснилась. Он отвернулся от невзрачного человека и встретился взглядом с детективом-офицером, который тоже стоял посреди толпы, по другую сторону прохода.

Детектив-офицер прочитал немой призыв в глазах своего коллеги, протолкался между скопившимися любителями красочных зрелищ и подошел к Джеймсону.

Двое или трое из числа опытных наблюдателей в толпе многозначительно подтолкнули друг друга локтями, немедленно признав в этой паре детективов. Но никто, кроме детектива-офицера не слышал, как Джеймсон сказал:

— Этот невысокий тип, вон там впереди, вы видите его, Пил?

— Да, — ответил Пил, тоже отличавшийся высоким ростом и богатырским телосложением. Эта пара могла сойти за родных братьев.

— Это же Артур Морлей, — прошептал Джеймсон, — я его хорошо помню. Лет 13 назад он был приговорен к смерти за убийство жены, но потом приговор был смягчен. Его выпустили всего лишь месяц назад. Следите за ним!

— Интересно, что он здесь делает.

Джеймсон ответил:

— А вам бы не хотелось взглянуть на свадьбу собственной дочери?

Из церкви донеслись торжественные звуки «Свадебного марша» Мендельсона.

Толпа зашевелилась, и человек, узнанный сержантом, снова натянул шляпу на глаза. Джеймсон, который вечно опасался какой-нибудь неприятности, подумал, что на этот раз здесь все будет спокойно. Если бы Морлей помышлял о скандале, он не стал бы прятать лицо. В том, что он не хотел быть узнанным, не было ничего удивительного. У него был вид симпатичного старика, хотя слово «старик» едва ли было в данном случае уместным: Морлею не было и пятидесяти.

Джеймсон смутно помнил обстоятельства дела Морлея. Произошла ссора из-за другого мужчины, и Морлей задушил жену. Судебное разбирательство было недолгим. Обвиняемый почти не защищался, разве что ссылался на свое сильное возбуждение. Самое трагическое было то, что следствием было совершенно точно установлено, что у жены Морлея никого не было, так что его ревность была беспочвенной и неразумной.

Интерес толпы сильно возрос, когда на церковных ступеньках появились жених и невеста.

Защелкали фотоаппараты: стараясь ничего не упустить, Джеймсон одним глазом смотрел на лицо Кристины Морлей, теперь уже Кристины Грант, которая являла собой смесь красоты, возбуждения и счастья. Он редко видел, чтобы женщина казалась такой сияющей.

Улыбка Майкла Гранта исчезла, когда он заметил направленные на него фотообъективы, но вскоре вновь появилась.

Он был высоким, стройным, внешне немного задиристым. Сын знаменитого отца, сумевший собственными силами создать себе громкое имя, несмотря на столь серьезную конкуренцию… Итон, Оксфорд, крупный капитал, авиация, летчик-истребитель, снова большой бизнес — такова была карьера Майкла Гранта. Ему было тридцать с небольшим, то есть он был лет на 10-13 старше своей супруги.

Когда молодожены прошли, Морлей, стоявший совершенно неподвижно, стянул с головы шляпу. Он смотрел вслед своей дочери, пока она не уселась в лимузин марки «Роллс Банти», в котором Гранты должны были совершить первую часть свадебного путешествия.

Им предстояло прожить пару недель в Девене, где у сэра Мортимора Гранта был очаровательный старинный особняк «Тайвери Лодж». Новобрачные туда отправлялись сразу же после брачной церемонии.

Хейдон, лакей Майкла Гранта, уехал в Девон заблаговременно с большей частью багажа.

Продолжая все так же сиять от счастья, Кристина с веселым смехом шла к машине. Теперь на ней был костюм от Дорио, цвета бутылочного стекла. Грант уселся рядом с женой, и машина тронулась.

Кристина сначала стряхнула конфетти у себя с рукавов и колен, потом почистила и костюм мужа. Он с нежной улыбкой посмотрел на нее, но вообще-то его внимание поглощал плотный поток машин на шоссе.

Когда они выбрались на большую зеленую дорогу, Грант разрешил себе чуточку расслабиться и взглянул в глаза Кристине.

— Все хорошо, любимая?

— Все изумительно! — воскликнула она, вкладывая в это слово всю полноту своего чувства.

— От всего сердца надеюсь, что ты всегда так будешь себя чувствовать со мной.

— Дорогой, иначе и быть не может. А где мы проведем сегодняшнюю ночь?

— Скоро узнаешь, — усмехнулся Грант.

— Ты не будешь пытаться добраться до Тайверна, нет?

— Не всегда же я бываю безрассудным. Да и потом это всего лишь машина, а не самолет. Нет, я разыскал небольшую гостиницу, совершенно потрясающую. Мы туда приедем как раз вовремя, чтобы отдохнуть. Если тебе захочется, успеешь переодеться к обеду.

— Значит, где-то в Дорсете?

— Холмистая окраина Северного Дорсета, — пояснил Грант. — Давай-ка посмотрим, нельзя ли нам выжать более приличную скорость из этого драндулета! Дорога свободна.

Кристине было безразлично, куда они едут. Она разговаривала как-то машинально. В угаре счастья она думала: «Мне надо до него дотронуться, чтобы убедиться в его реальности».

Грант ей подмигнул:

— Не больше сотни, дорогая!

В этом месте дорога была совершенно ровная, окрестности неинтересные, но где-то впереди виднелись деревья, окаймляющие зеленые луга.

Грант посмотрел на Кристину тем обожающим взглядом, каким смотрят только на новобрачную.

— Счастлива?

— Очень!

И тут на самом повороте мимо них промчалась легковая машина зеленый «Мерседес».

Грант сердито нахмурился: он ненавидел лихачей и зевак — пешеходов. Кристина видела, как опустились уголки его рта.

Когда «Мерседес», обогнавший их, рванулся вперед, пассажир, сидевший на заднем сидении, оглянулся, и Кристина прекрасно рассмотрела его лицо: бледное, круглое, с какой-то трафаретной «китайской улыбкой».

Машина исчезла за вторым поворотом. Кристина заговорила с возмущением:

— Никак не возьму в толк, почему люди сами стремятся нажить себе неприятностей? Я…

Она не договорила.

Можно было подумать, что темная туча спустилась на лицо ее мужа. Сейчас оно было таким мрачным, что стало походить на высеченное из гранита. Оно выражало злое упрямство, о существовании которого Кристина могла лишь догадываться, так искусно его скрывал Майкл.

«Мерседес» ушел далеко, так что теперь можно было лишь смутно различить очертания головы и плеч водителя, и больше ничего.

На кончике ее языка вертелся вопрос, почему так расстроился Майкл, но она решила промолчать. В свое время он ей все расскажет.

По сути дела, они совершенно не знали друг друга. Им еще предстояло изучить привычки, вкусы, научиться распознавать настроение и не портить друг другу кровь.

Она не должна его торопить, не должна показывать, что заметила его состояние. Что же, она вполне может пойти на это! Чего же хитрить с самой собой, она боготворит своего Майкла.

В этот момент он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и она испугалась, ибо заметила то, чего никогда не мыслила увидеть: Майкл был напуган!

Грант сначала посмотрел на нее с таким видом, как будто бы не сознавал, что она сидит рядом. Но постепенно выражение его лица изменилось, складки разгладились, кончики губ загнулись вверх, лицо снова стало сильным и бесстрашным. Он оторвал на секунду руку от руля и стиснул ее колено.

— Мы хорошо проведем время! Как ты смотришь на то, если мы поедем вслепую — наугад?.. Ты не против, если нам придется вернуться?

— Нет! Ведь мог же произойти прокол или неполадка с мотором, но, конечно, я бы не хотела провести брачную ночь под стогом сена!

Он весело рассмеялся.

— Не уверен, что я был бы очень против, — сказал он, — но, вероятно, ты права.

Зеленый «Мерседес» больше не был виден, дорога была превосходной, так что они снова могли прокатиться на максимальной, скорости. Казалось, Грант совершенно позабыл про недавний инцидент, хотя Кристина не могла изгнать его из головы. Она только надеялась, что по ней этого не видно.

Они добрались до Солсбери через два часа после выезда из Лондона и въехали под арку XVI века, принадлежавшую старинному постоялому двору, где хмель обвил все стены, и в окнах до сих пор были вставлены бутылочные стекла, а ветви дубов как будто росли на крепостных стенах.

— Чаю, миссис Грант?

Он помог ей выйти из машины и под терпеливым взглядом старика-портье скинул несколько блесток конфетти с ее костюма. Затем, взявшись за руки, они двинулись к заднему входу в гостиницу.

Огромная комната отдыха оказалась полупустой и приятно прохладной. Симпатичная официантка в черном платье и крахмальном чепчике приняла заказ. Они болтали весело, бездумно, глупо, так что Кристина совсем почти забыла про зеленый «Мерседес». Но вскоре после того, как они поехали дальше, Кристина почувствовала, что Майкл был насторожен и взвинчен.

Они успели проехать не больше двух миль, приближаясь к району новостроек Вильтона, когда их вторично обогнал зеленый «Мерседес». На этот раз машина совершенно не нарушила правил движения, и пассажир сидел, забившись в угол, не выглядывая наружу. Выражение лица Гранта не изменилось, но Кристина заметила, как его руки непроизвольно сжали баранку.

Вскоре они свернули с главной магистрали на аллею, и вот они уже остановились в небольшой рощице. Он притянул ее к себе, так что ее голова оказалась у него на плече, и прижался губами к ее лбу.

— Дорогая, у меня темное прошлое, — объявил он с насмешливым торжеством.

— Я в этом не сомневалась!

Он собирался объяснить ей. Да, она была уверена, что это было наградой за ее ожидание.

— Это не исповедь, — заверил он ее, — а простая констатация факта. Можно же мне быть мелодраматичным?

— А ты сумеешь?

С легким беспокойством Кристина ждала, что будет дальше.

— Могу. Могу быть невероятно мелодраматичным. Так или иначе, милая, но я должен поделиться с тобой величайшей тайной моей жизни!.. У меня есть враг!

— Ага! — воскликнула Кристина, стараясь сохранить легкомысленный тон, но ее сердце екнуло. — Смертельный враг?

— Человек, который с удовольствием всадил бы мне нож между лопатками, — заявил Грант.

И хотя это было сказано с шутливыми ужимками, у Кристины по спине пробежал холодок страха. Но он быстро исчез.

— Человек, которого я несправедливо обидел. Во всяком случае, так он считает… Человек, который…

Он не договорил и улыбнулся.

— Собственно говоря, этим все сказано, любимая. Я воображал, что дело, из-за которого я однажды поссорился с этим человеком, давно забыто, но я только что увидел его на дороге. Меня эта встреча потрясла, хотя, возможно, это было случайным совпадением.

— Человек с китайской улыбкой? — спросила Кристина.

— Я сразу подумал, что ты что-то заметила. Но мне и в голову не могло придти, что ты так быстро его разглядела… Человек с «китайской улыбкой». Весьма удачно!

— Благодарю вас, сэр.

— О, хвали там, где похвала заслужена.

Он снова был совершенно спокоен, шутил, улыбался. Ни тени тревоги.

— Это длинная история, любимая. Ты можешь назвать ее почти семейной враждой. Он потерял много денег и поклялся отомстить, но так как он уехал за границу, я был уверен, что все давно забыто. Его угроза не заставила меня мучиться по ночам от бессонницы. Но надо же было ему показаться именно сегодня, черт бы его побрал со всеми потрохами!

— Вряд ли это было совпадением, — задумчиво протянула Кристина.

— Беру свои слова обратно. Скорее всего он хотел омрачить мне этот самый для меня счастливый день… Я рад, что не стал это скрывать от тебя.

— Я тоже, — тепло ответила Кристина.

Ей хотелось задать десятки вопросов, но она снова решила, что разумнее всего на него не нажимать. Он все расскажет, когда найдет нужным. Поэтому она по-прежнему пыталась шутить.

— Придется сегодня на ночь покрепче запереть дверь.

— Он не знает, где мы остановимся, — с заговорщическим лицом сказал Грант, — и этот объезд я сделал специально для того, чтобы он не смог нас выследить. Еще 20 миль мы не будем выезжать на центральное шоссе.

Примерно с час они продвигались вперед по проселочным дорогам, иногда веселые, иногда притихшие. Грант до сих пор не сказал, куда едет, но после десятиминутного прогона по шоссе, он воскликнул:

— Вот мы и у цели!

Вдали от дороги раскинулось большое одноэтажное здание с низкой черепичной крышей, сложенное из желтовато-красного кирпича, окруженное садом, который казался собранием ярких красок.

Грант остановил машину за открытыми воротами.

— Вылезай, дорогая, — сказал он. — Я поставлю машину в гараж и сразу же вернусь обратно.

Он перегнулся над нею, чтобы открыть в машине дверцу, и в этот момент из особняка вышел мужчина в короткой белой куртке. Казалось, что он совсем не спешит, но оказался у машины как раз вовремя, чтобы помочь Кристине.

— Могу ли я забрать багаж, сэр?

— Два чемодана в багажнике, прошу вас.

Грант подождал, пока не выгрузили объемистые дорожные чемоданы. Кристина остановилась у подножья невысокой лестницы.

— Ровно две минуты! — сказал Майкл и улыбнулся с такой страстью, что ей даже стало страшно.

Кристина посмотрела на раскинувшуюся впереди долину, окруженную холмами и на несколько минут она опять избавилась от неуверенности и смутной тревоги, но состояние счастливого экстаза уже не вернулось.

Здание было выстроено на краю долины. По обе стороны подъездной аллеи раскинулись безграничные зеленые луга.

Кристине не хотелось без Гранта подниматься в отель. Он вскоре пришел, беспечно подбрасывая в воздух ключи и что-то насвистывая.

— Ну? — спросил он.

— Чудесно!

Грант довольно улыбнулся.

— Я был уверен, что тебе понравится. Загородный отель этот больше похож на клуб. Я на него наткнулся несколько лет назад и всегда хотел приехать сюда еще раз. Хочешь пробыть здесь неделю-другую?

— С восторгом!

Она не стала ему говорить, что они собирались отправиться в Хайвери, или напоминать об отосланном туда багаже, но ей было трудно примириться с его скрытностью.

Вестибюль оказался очень уютным, со стеклянными дверями по обе стороны, ведущими в главную комнату отдыха и в столовую. Стены были отделаны панелями из светлого дуба, мебель удобная, современного стиля. На полу лежали толстые мягкие ковры.

На лужайке, против главного входа расположились в шезлонгах несколько человек, а дальше играли в теннис две молодые девушки. Стук мячей об ракетки доносился до холла. Солнце сияло на воде, на зданиях, на клумбах и фонтанах. Еще дальше они различили группу всадников, приближающихся к гостинице.

Грант повел ее по широкому коридору с дверями, расположенными на порядочном расстоянии одна от другой. Из последней двери на правой стороне вышел портье.

— Если вам что-нибудь понадобится, сэр, дайте мне знать, хорошо?

— Да, благодарю, — улыбнулся Грант.

Он первым подошел к двери и распахнул ее перед Кристиной.

Комната была обставлена удобной мебелью и большими глубокими креслами. Вдоль обитых панелями стен тянулись полки, на которых стояли блюда, разрисованные цветными листьями, медные кувшины, горшки и вазы, бронзовые статуэтки.

— А теперь проверь-ка брачный покой, — с шутливой усмешкой сказал Грант. — Дверь вон в том углу ведет в ванную. Полюбуйся, какой отсюда открывается вид!

— Слушай, дорогой, это не сон? Мы действительно на земле?

Они стояли рядышком, переплетя пальцы, возле самого окна. Необыкновенное чувство покоя и полной безопасности постепенно овладело Кристиной, а вместе с ним и какое-то невероятное удивление, что этот человек мог в нее влюбиться и стать ее мужем.

— Когда будет обед? — спросила она. — Я успею распаковать вещи?

— Мы поделим все домашние заботы пополам, — твердо заявил Майкл, — не то, чтобы их было много, но…

Он открыл чемодан и увидел, что он набит до отказа.

— Хм, я бы не сказал, что тут всего одно вечернее платье, мадам. Может быть, помочь что-то развесить в гардеробе?

— Платьями я займусь сама, — сказала Кристина, подходя к шкафу и открывая его.

Она громко вскрикнула.

Грант подскочил к ней и сразу же понял, что ее испугало. Внутри гардероба висело лицо, сделанное из картона, которое тихо покачивалось на веревочке, лицо ухмыляющегося китайца.