"Игорь Гетманский. Над пропастью во ржи (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

***

Я постучал в добротную, обитую дермантином дверь, - "Петрович,
наверно, делал..." - и через некоторое время раздался скрежет
отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, и ко мне на крыльцо вышла
невысокая полная женщина средних лет, в скромном платье, русоволосая, с
простым лицом, бесцветными ресницами и рыжими глазами.
Смердина Нина Ивановна. Это была она: кроме Смердиной в этом доме
никто не жил.
Я впился в нее взглядом. Но напрасно за те мгновения, которые
приличием отпущены каждому человеку для беглого, но беззастенчивого
изучения своего визави, пытался я обнаружить на ее лице демонические
письмена. Обычная деревенская баба. Хоть и видно, что ей за пятьдесят,
но.., вполне ничего. Полнота ее даже красила. Фигуристая, моложавая,
привлекательная, на вид приветливая. Я с плохо скрытым разочарованием
опустил глаза.
- Простите, вы Нина Ивановна?
- Да-а, - протянула она, удивленно изучая мой милицейский китель и
фуражку в руках. - А что?
- Я друг Анатолия Петровича, мы вместе работали. Вот... Хотел зайти,
посмотреть, как он жил, с вами поговорить, может быть. Не возражаете?
Ее простое лицо изменилось такой же простой приветливой улыбкой:
- Ну что вы, пожалуйста! Я сейчас чайник поставлю, все вам расскажу!
Она еще говорила, а уже повернулась ко мне спиной и почти убегала в
комнату: спешила угодить гостю. Она, похоже, действительно, была проста,
безыскусна и приветлива, как ее глаза и улыбка. Я не смотрел по сторонам и
не слушал ее, а жадно провожал ее взглядом. Мне нужно было найти в ней то,
что не нашли другие. Я прошел за ней в кухню, что-то говорил, она мне то
оживленно, то со слезами в голосе отвечала, но я не отвлекался разговором:
я смотрел, как она двигалась, как улыбалась, как смахивала слезы с глаз,
как смотрела на меня. И, когда мы сели за стол, я понял, чем она подкупала
моих одиноких мужиков.
Я понял.
Она была женственна. Сексуально женственна. Она была по-женски слаба,
по-женски добра, по-женски глупа или проста. Она двигалась, как настоящая
деревенская богиня - покачивая округлыми бедрами, чуть колыша полной
грудью под тонкой материей платья. Она была доступна, доступна в любой
момент и всегда - но только для тебя. Как ей удавалось создавать такое
ощущение - известно, видимо, одному Сатане.
Я сидел за столом напротив нее, прихлебывал горячий сладкий чай из
блюдца, смотрел в ее рыжие глаза за белесыми ресницами и вдруг поймал себя
на том, что мне хорошо. Мне было хорошо и просто с ней. И еще она мне
нравилась, - простая русская добрая теплая баба - она нравилась мне. Я не
позволил себе насторожиться и прогнать это ощущение, а только отметил его
про себя, улыбнулся ей и еще глубже стал погружаться в омут ее необычных
глаз. Внезапно оттенок их изменился - или мне это показалось? - они стали
цвета спелой ржи, я сидел и смотрел на эту рожь, и вдруг как бы оказался
на поле, и пошел в этом ласковом, теплом, обнимающем охряно-желто-рыжем
пространстве, посреди колосьев. Я шел и шел, и мне было тепло и ласково, а