"Игорь Гетманский. Над пропастью во ржи (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

когда вдруг я увидел, как рожь внезапно кончилась и перед моими ногами
разверзлась пропасть, я почему-то нисколько не удивился. Это была
бездонная пропасть. Бездонная. И там, в этой пропасти, я знал, ждала меня
невидимая, притягательная, сладкая, неотвратимая и желанная...
Смерть.
Я так захотел туда! Неодолимое желание... Я так захотел туда, на дно,
стоя над пропастью во ржи!
"Над пропастью во ржи... Что это за слова? Знакомые слова. Сэлинджер.
Американец. Писатель. Это его образ. Проснись".
Я очнулся и мысленно остервенело дернул себя за ухо. И стряхнул
наваждение, ушел с ржаного поля, отвел взгляд. Потом с усилием улыбнулся
доброй хозяйке и поставил пустое блюдце на стол. Я не хотел больше чаю.
Я узнал то, что хотел.
Эта женщина - знала она это или не знала - несла в себе гибель для
тех, кто попадал на ржаное поле ее любви. В это можно было не верить, над
этим можно было смеяться, но мне было дано увидеть и прочувствовать то,
что было закрыто для восприятия моих погибших коллег. И еще мне было дано
в течение двух лет собирать ту страшную статистику, которая подтверждала
истинность моего "сомнительного" эксперимента.
Я поблагодарил Смердину Нину Ивановну за гостеприимство и ушел из ее
дома. И, оказавшись на улице, понял, что если в дороге еще сомневался в
целесообразности другого намеченного мною визита, то теперь его нужно
нанести обязательно.

***

Уже смеркалось, когда я остановил машину на краю поселка, около
почерневшей от времени, покосившейся избы. Дверь в дом была не заперта,
она тихо оповещающе скрипнула, когда я толкнул ее, я прошел в сени и
немного постоял, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. В доме не
раздавалось ни звука, пахло мышами и сушеными травами.
- Акулина Нефедовна! Дома? - Я громко постучал каблуками по полу и
вошел в большую, единственную в избе комнату с четыремя окнами на все
стороны света. На большой кровати в дальнем углу под тонким серым одеялом
шевельнулась длинная костлявая фигура, я осторожно подошел ближе и в
вечерней полутьме разглядел сухое морщинистое лицо хозяйки. Она молча и
бесстрастно смотрела на меня, и мне стало не по себе от этого ничего не
выражающего взгляда...
Мало кто из моего окружения знает, что поселок Таежный-3 был мне
когда-то очень хорошо знаком. Более двадцати лет назад, сразу после
окончания школы милиции, я три года отработал здесь участковым
инспектором. Смердина Нина Ивановна в Таежном тогда не проживала, зато
проживала 70-тилетняя Акулина Нефедовна Костина и являлась объектом моего
пристального милицейского внимания. Дело в том, что Акулина Нефедовна, или
бабка Акулина, как все ее называли, была настоящей деревенской колдуньей.
Говорят, не стоит село без праведника. Насчет этого я не знаю, зато знаю
точно, что не стоит село без собственной вещуньи и знахарки. Сколько я
ездил по нашим таежным селам - везде таких бабок встречал.
Бабка Акулина в Таежном-3 пользовалась огромным и опасливым
уважением. Она излечивала травянысми настоями самые неизлечимые болезни,