"Игорь Гетманский. Над пропастью во ржи (Сб. "Игра и кара")" - читать интересную книгу автора

амбарный замок на двери - в свежей смазке. Я заглянул в окна сторожки и
увидел, что жилье Петровича убрано, но полированный стол посреди комнаты
покрыт тонким слоем пыли. Очевидно, хозяин наведывался на пасеку, ухаживал
за своим хозяйством, но долго в нем не задерживался и в домике своем не
жил.
Теперь я точно знал, где его искать. Я сел за руль и поехал в поселок
Таежный-3.
Бумажка с адресом Смердиной Нины Ивановны лежала у меня в кармане.
- А, Николаич! - Голый по пояс Петрович радостно махнул мне рукой,
бросил колун на огромную кучу переколотых дров и широким шагом двинулся от
дома Смердиной ко мне. Я снял фуражку, расстегнул китель и положил руки на
низенькие фигурные колья ограды. Петрович подошел и встал напротив, и все
широко улыбался. А я без улыбки смотрел на него и видел, что он здорово
смущен, этот кобель, очень смущен, но изо всех сил старается не показать
мне это.
- Вот... - он развел руками и, все так же глупо улыбаясь, кивнул
головой в сторону большого и крепкого дома Смердиной. - Видишь?
- Вижу, - сказал я. - Вижу. Давно устроился?
Он, как деревенский дебил, высоко закинул локоть над головой и со
скрежетом почесал затылок:
- Да, знаешь, уж месяц будет скоро. Сразу, в общем, как познакомился
я с Ниной Ивановной, так и...
- А сама-то хозяйка где? - Мне вдруг дико захотелось заглянуть в
глаза этой бабе Смердиной. Может быть, если бы мне тогда это удалось, все
вышло бы по-другому. Но не судьба.
- А нет ее, за грибочками в лес пошла. Ну, скоро будет! - Улыбка
Петровича изменилась и из натянуто-глупой превратилась в
ласково-идиотскую. Меня затошнило. Я отвернулся от него и спросил:
- Петрович, ты мое задание выполнил?
Петрович почему-то обрадовался и шутовски отдал мне честь:
- Так точно, гражданин начальник, выполнил! До конца!
Меня передернуло. "До конца!"
- До конца? Докладывай!
Петрович тоже оперся о забор, как и я, и сказал:
- Вся информация, которую я добыл во время первых вылазок в поселок,
оказалась ложной. - Он уже увереннее посмотрел на меня и перестал
улыбаться. - Ерунда все это, о чем ты думал и что я узнал, Николаич.
Мужики твои умерли естественной смертью, просто им не повезло. А то, что
они вокруг Нины моей собирались - совпадение просто, чего в жизни не
бывает. - Он перевел взгляд вдаль, на рыжий закатный огонь над тайгой, и
глаза его ласково заискрились. - А Нина... Она прекрасная женщина!
Чудесная!.. Слушай! - Он придвинулся ко мне, и на секунду я увидел
прежнего Петровича - сильного и скабрезного, циника, опера и кобеля. - У
нее такая... Если бы ты знал, что она делает! А тело - как у молодухи
двадцатилетней! - Я хотел было произнести в ответ что-то саркастическое,
но он уже не обращал на меня внимания. - А то, что о ней в поселке говорят
- туфта, Николаич! Мужики здесь - пьянь да дрань, и мрут они не от ее
самогона, а от своего алкоголизма: пьют, что под руку попадется из того,
что горит! Дети животом маются не от ее молока, а от того, что вода здесь
плохая к домам подается, трубы ржавые... А уж об Осокиных и говорить