"Игорь Гетманский. Не смей обижать слабых! " - читать интересную книгу автора

Он был у цели.
Эдик Драгинский валялся все там же, как и положено после удара Штеффа
Туччи. Его ноги торчали из проема между шкафами. Штеф с грохотом захлопнул
дверь шкафа, все это время бережно прикрывавшую несчастного, и бегло
оглядел свою жертву.
Эдик потихоньку приходил в себя. Он открыл глаза и непонимающе
уставился на Штефа. Пальцы его задвигались, заскребли по полу и
инстинктивно сжали валявшуюся справа дистанционку. Штеф рыкнул, быстро
нагнулся и вырвал ее у Драгинского. Все. Теперь он будет ждать паука, а
потом возьмется за Эдика.
Он вышел на середину лаборатории, встал спиной к столу и, хищно
прищурившись, вытянул перед собой пульт. И отметил, что никогда не
чувствовал себя так уверенно, даже с пистолетом в руке. Идите, сказал он
проклятым киберам, заходите все, но все-таки лучше, если первым будет паук.
Пусть первым зайдет паук - да он и должен быть первым, он движется быстрее
их всех! - и Штеф его сначала с наслаждением выключит, а потом... Потом
надает по заднице - той самой средневековой секирой, которой он Штефа гонял
по всем этажам...
Первой входа в лабораторию все-таки достигла толпа киберов. С
возбужденными криками они заполнили дверной проем. Азартно блестели глаза,
хлопали крылья, визжала пила и кричал младенец, ухал утопленник и что-то
причитал белый скелет, шипел змей и пакостно ругался маньяк, и кто-то еще
махал руками и расталкивал соседей, и за всем этим безобразием опять делал
точный разворот на ходу зеленый танк.
Штеф безостановочно защелкал кнопкой пульта. Он не видел со своего
места, где у тварей располагались окошки приема управляющих импульсов, и
поэтому наводил пульт куда попало, беспорядочно, вперемешку - на глаза,
лбы, туловища, руки и ноги, и снова на головы, и снова вниз: он боялся
остановиться. потому что знал, что если подпустит к себе хоть одну эту
тварь, хлопот с ней не оберешься. А тогда он проморгает появление паука.
Штеф жал и жал - с замиранием сердца, стиснув зубы, не позволяя прийти
панической мысли, что пульт не в порядке. Он жал и не думал, и думал
одновременно, и содрогался от этой мысли, и водил рукой и, кажется, что-то
кричал...
Пульт действовал безотказно. Первым он вырубил, как это ни странно,
танк. Тот сразу же прекратил совершать разворот и, стыдливо задвинув
пластину над двигателем, что-то успокоенно буркнул и замер. Вторым настал
черед маньяка. Он мелодично пропел музыкальную фразу про нежную любовь и
откатил в сторону. Подобным же образом успокоились и остальные. Мышь теперь
сидела на окне и вещала последние новости голосом диктора берлинского
радио. Утопленник откатился назад и исполнял несложные па какого-то танца.
Скелет просто молча упал, змей заговорил про джунгли, а младенец присосался
к запасной бутылочке с соской.
Штеф теперь уже с интересом следил за преображением монстров.
Напряжение схлынуло. Он улыбнулся. Получилось! Слышишь, Драгинский, у меня
получилось, я тоже умею, как ты! И теперь...
Он увидел: паук заслонил собой всю нижнюю половину дверного проема.
Штеф высокомерно задрал подбородок.
- Иди! - закричал он ненавистному монстру и протянул к нему руку с
пультом. - Иди, гад! У меня кое-что есть для тебя!